"Василий Тихов. О том, как дедушка Карпа колдуном был ("Страшные сказки")" - читать интересную книгу автора

Стал Гриша затихать, а сам всё на деда Коляна поглядывает. Вдруг у
того рука шевельнулась. Потом веки дрогнули. И глаз-то, глаз-то открылся!
Заворчал дед Колян и поднялся из гроба. Я себе руку до крови закусил,
чтобы не заорать. Серёжка головой в тряпьё зарылся. Поднимается дед Колян
медленно так, садится, глаза у него чёрным обметало. А зубы-то, зубы! На
Святках, на игрище, когда Покойника провожали, и то не такие страшные из
брюквы вырезывали! Смотрит на Гришу с усмешечкой:
- Пришёл, не испугался чертей-то.
Помолчал Гриша маленько и говорит:
- Пришёл, Николай Бенедиктович, не испугался. Знаешь ведь, что весь
свой страх у твоей бани оставил.
- Да знаю, знаю. Только вот как тебя черти не съели?
- А я приготовился.
- Хитёр ты, гад. Хитёр не по годам. Ну, да нам с тобой ссориться ни
к чему. К одному ведь человека ведём. Что со мной в прах уйдёт, что с
тобой.
- Вместе, да поврозь, Николай Бенедиктович. Ты вот сколь съел за
жизнь свою поганую?
- Не твоя это забота, но, так и быть, скажу. Сорок сорожек да сотня
окуньков за мной числятся. Это ровным счётом так получается.
- А ведь зряшную ты прожил жизнь, Николай Бенедиктович.
- Это уж, Гришенька, не твоего ума дело, зряшную или другую какую. У
меня теперь, сам знаешь, судии другие будут. Да и здесь-то ты мне не
больно мешал.
- Не скажи, не скажи, Николай Бенедиктович. За тобой и здесь догляд
был. Да не время сейчас считаться, кто кому что попортил.
- Ладно лясы-то точить. Говори, зачем поднял. А то у меня уж и спину
заломило. Передать чего надо?
- Да нет, Николай Бенедиктович, нет у меня для тебя передачи. Одна
только безделица. Мне её Карпа отдал, ему она в своё время сгодилась.
Вышел её срок на земле. Держи вот.
Протянул Гриша деду Коляну скляницу. Вся она гранененькая, на свету
поблескивает. Знаешь, поди, в таких вот, похожих, хозяйки сейчас уксус
хранят.
- Знакомая вещица. Много мне тогда Карпуша хлопот с ней доставил.
Ладно уж, передам кому надо. А сейчас всё, хватит. Вышло моё время до
донышка. Отпусти уж с Богом.
- Не богохульствуй хоть за порогом.
Сказал так Гриша и зашептал опять что-то.
Одно услышал: "Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: "легион",
потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не
повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней, и
бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им".
Тогда уже дед Колян медленно так опустился на доски и затих. Пропали
зубы его жуткие, глаза с кровавой поволокой закрылись навсегда, стан
выпрямился, а руки на груди успокоились.
Похоронили его, как доброго христианина. Не было тогда у нас привычки
по-собачьему зарывать. На могилу крест поставили, бабка навещала с
внучатами. Только как она померла, перестал народ на могилку ходить. Так
её травой и затянуло. Сейчас на старом могильнике я её, пожалуй, и не