"Татьяна Титова. Остановка" - читать интересную книгу автора

иссеченной мелкими шрамами - следами от ударов песчинок. В глазах его
светилось беспокойство, но внешне старик никак его не проявлял, стоял в
непринужденной позе и был готов ко всему.
Мы подошли, и Хаскинс начал с места в карьер:
- Зачем остался здесь? Надо было идти вместе с женщиной. Мы приехали,
чтобы тебя забрать. Нужно уходить в безопасное место. Собирайся.
Старик молчал. Он медленно соображал что-то свое, шевеля губами. По всему
было видно, что он не понял Хаскинса.
- Куда уезжать? Зачем уезжать? - наконец спросил он.
- Все люди уходят от песка, - ответил я. - Женщина взяла осла, чтобы
уехать. Она сказала, что ты остался. Ты не должен оставаться, а должен
ехать. Сейчас ты поедешь с нами туда, где песок спокойный. А здесь все
засыплет...
- Песок живой, - сказал старик. - Он меня послушает. Он не станет меня
трогать. Это вы разрыли его нору и разозлили. А меня он не тронет. Я давно
здесь живу. И никогда песок меня не трогал.
Мы с Хаскинсом переглянулись. Со стариком явно было не договориться, и я
потерял терпение. Я зачерпнул ладонью горсть песка и сунул под нос старику:
- Смотри! Где же он живой? Где?
Старик покачал головой.
- Песок, который внутри, живой.
- Слыхал я сказки о силикатовой жизни, но чтобы такое... - сказал мне
Хаскинс тихонько. Он почему-то развеселился.
- А как же, - сказал старик. - Который внутри, он живой, и он, живой,
лезет вверх. Из дыры, - добавил он.
- Погоди-ка, - сказал Хаскинс. - Который внутри, говоришь? А вдруг он о
трепеле, а?
...Песок был кристаллический - и был песок аморфный. Аморфный, или
трепел, более древний, залегал глубоко под поверхностью обычного
кристаллического кремнезема, так глубоко, что его даже не сразу обнаружили.
Трепел образовался из органических остатков местных растений, для
внутреннего строения которых было характерно отложение оксида кремния в
стебле и листьях. Вероятно, для прочности. Растения постепенно вымирали, так
как климат становился более сухим, а их стебли сгнивали, кремнезем
откладывался в почве и там, на глубине нескольких метров, образовал слой
аморфного трепела, занесенного сверху обычным песком. Интересно, что здешний
трепел был почти аналогичен земному, образованному из наслоений скелетов
некоторых древних диатомей. Почти, но не совсем. Эта бурая текучая масса
поляризовалась в электрическом поле и довольно легко деформировалась.
Деформировалась и текла в направлении движения отрицательных зарядов. И
теперь Хаскинс подумал о местном трепеле как о возможной причине движения
песка, и я понял, к чему он клонит, похоже, он свихнулся вместе со стариком,
ведь трепел был глубоко и никак не мог влиять на процессы, происходящие на
поверхности, возможно, целиком под действием ветра. Да к тому же здесь не
было электрического поля.
А Хаскинс был уверен, что напал на след. Он принялся взахлеб
расспрашивать старика о "живом" песке. Я же отошел в сторонку и молча ждал,
пока они наговорятся.
- А где дыра, ты можешь показать? - лихорадочно вопрошал Хаскинс. -
Можешь, а? Слушай, Вуперс, - обратился он ко мне, - понимаешь, я думаю, если