"Екатерина Ткачева. Я не помню (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Сейчас эта наглость перешла в брюзгливость. Ленчик так холодно их
встретил, так явно показал, что он не хочет их видеть... Я так плакала, мне
было их жаль. Я могла бы предложить им быть моими родителями, но это смешно.

НЕЛИКВИДЫ

Я убралась восвояси, в свой поганый угол в вечной общаге. Настали
холода.
Комнатуху мне выдало государство. Там со мной живет кот Живило. Я
убеждена, что кот - это такой смешной меховой человек с мохнатой мягкой
мордой и шерстяными веками. У него горячее брюхо и чуткое сердце. Блин,
почему нельзя, чтобы кот был твоим отцом или любимым?
Наш серый облупленный дом раньше служил солдатской казармой, лестницы
широкие, на КамАЗе въехать можно. Теперь на них найтуют бомжи. Олька
называла их снежными людьми. Из-за бород они похожи на исламских
террористов. Тела бесформенны из-за намотанных на них тряпок. Имена и
фамилии пропиты или проданы. Рода-племени своего они не знают, не помнят. На
их ликах - клеймо нищеты, которое уже ничем не выведешь. Как-то хило они
решили обмануть жизнь - потеряли все, но только не тягу к существованию,
хоть и самому низменному, животному. А зачем она, кто ответит?
Один из них, Зина, смотрел на Ольку такими умными и добрыми, как у
крокодила Гены, глазами, что она привела его к себе в комнату.
Из мира, где все четко размечено и строго взвешено, он был выкинут за
ненадобностью.Членораздельно говорить Зина практически не умел, таким вот
дебилом его мама родила. Его языком была смесь из русско-литовских слов и
междометий.
В прошлом Зина обретался в литовской приграничной деревушке. В тамошнем
маленьком кафе "Под липой" он служил кем-то вроде говорящего попугая.
Он ходил от столика к столику и собирал подаяние, проверяя людей на
добрость. Насшибав полные ладошки пятаков, этот чудак выходил на середину
кафе и с чувством произносил: "Ачу!" За это, собственно, ему и подавали.
Сколько Зине лет, не знает никто. Он скорее мужичок, еще не старичок.
Божий человечек, чистый, потому как впустить в себя грязь познания его мозг
был не в состоянии. Царствие его небесное. А пока дело до небес не дошло,
Зима мыкал горе на земле. После "службы" в кафе вместе с цыганами он кочевал
из Литвы в наш город. Потом как-то потерялся, табор его искать не стал. Зина
завис в городе.
На Руси юродивые ходили по городам и глаголили истину дурными голосами.
Так вот, Зиновий ее молчал. Он был добродушным юродивым. У
Ольки он служил домовым. Сидит в углу в своем тулупе, что зимой, что
летом, и гундит. Дух комнаты охраняет.
Ж и З сидели на трубе. "Алфавитные вы мои", - говорила про них Олька.
- Слышь, Олька, тебе за свет счет пришел, - заявила вчера Валька,
соседка. И улыбалась при этом, курва, так ослепительно, что свет в коридоре
включать не надо. - Уж оплати.
- Уж оплачу. - Странно, как будто в самом деле можно купить Свет...
- С чего ты оплатишь? Выкинут из комнаты, снова по помойкам пойдешь
шакалить. Дед твой у меня кусок сыра из холодильника спер. Я с тебя все, все
вычту!
- А ты замок на холодильник привесь.