"Игорь Ткаченко. Вторая петля" - читать интересную книгу автора

черными да собаками бездомными...
И до того меня расстроила безрадостная будущность, что чуть было не
брызнули на гнилую солому скупые мужские слезы. Непременно скупые, как
альтернатору и положено.
Нет уж, дудки, такого удовольствия я им не доставлю! Дематериализуюсь к
чертовой матери, то-то обалдеет Верховный Хранитель!
Я представил Верховного Хранителя обалдевшим, и мне стало почти хорошо.
А все-таки гад он порядочный. Отступник! Отступничество! На костер!
Гад, вдобавок непорядочный. Чинуша проклятый, буквоед занудный, маньяк
плесневелый... А почему, собственно, плесневелый? Просто маньяк, а может, и
не маньяк вовсе. Работа у него такая, время такое, а сам он не что иное, как
порождение этого времени, продукт, так сказать, теперешнего уровня развития
цивилизации в данной альтернативной действительности, а для теперешнего
уровня данной АД поджарить живого человека на костре - самое что ни на есть
благое дело.
Я-то перед ним с перепугу как распинался, даже стыдно. Чихать он хотел
на множество альтернативных действительностей, на вертикальное и
горизонтальное перемещение по ним, на меня, на капсулу и на аккумуляторы. Он
даже понять не захотел, что я не отсюда!
Отступничество. Не бывает. И камни с неба не падают. Стойкая позиция.
Главное, спокойная.
Ну и физиономия у него была, когда капсула выскочила из темпорального
потока! Зрелище, впечатляющее до заикания. Я и сам бы испугался, но при чем
здесь костер?! Пироман несчастный. Нет, несчастный из нас двоих как раз я,
он-то сидит сейчас где-нибудь и возлияния совершает с закусываниями... а
может быть, сейчас пост, и он в порыве религиозного экстаза плоть уязвляет?
С трудом верится, если учесть, в какой щекотливый момент я предстал пред его
грозные очи.
Есть-то как хочется. Это ж сколько времени я не ел? Целую вечность.
Триста лет до новой эры да плюс еще веков пятнадцать-шестнадцать... За эти
века Европа сменила развеселое язычество на христианство, в лязге железа
проползла вереница крестовых походов, выяснили отношения Алая и Белая Розы,
Данте посетил ад и вернулся обратно, Мартин Лютер защитился чернильницей от
искушавшего его дьявола, Леонардо да Винчи изобрел все мыслимое от часов до
подводной лодки, корабли Колумба привезли табак и картофель...
Но все это было в моей действительности. Здесь же, куда меня занесло
благодаря влиянию исчезающе малых членов разложения темпорального поля в ряд
Игнатьева-Рамакришны-Либидиха, все могло быть совсем по-другому. Европа
могла называться не Европой, а как-то еще, а любимым архитектурным
сооружением могли бы быть ацтекские пирамиды или храмы Солнца. Хорошо еще,
что я не попал в полосу тупиковых действительностей. Тут по крайней мере
есть люди.
Бряцанье засова прервало мои размышления. Тяжелая дверь с истошным
визгом повернулась на петлях, и в проеме нарисовался похожий на огромного
медведя адепт с факелом в одной руке и каким-то свертком в другой.
- Вставай, отступник, - прорычал адепт и гулко икнул.
Сердце екнуло и куда-то провалилось, оставив вместо себя сосущую
пустоту. Я отчетливо ощутил выступивший на ушах иней и схватился за
дематериализатор.
- Уже на костер? - шепотом спросил я и тоже икнул.