"Иван Панкеев. Украденная аура (КЛФ)" - читать интересную книгу автора

только живущий в Москве, да еще и без своей крыши над головой, может
по-настоящему оценить такой посмертный дар.
Не стану рассказывать, как я начинал сживаться с Лериными вещами - это
отдельный сюжет, полный неожиданностей. Но вещи, даже самые красноречивые,
- молчат, а люди, даже самые молчаливые - говорят. Дважды: от вертлявой
малышки и от степенно восседающих на скамейке старух я слышал о красной
машине, которая частенько появлялась у подъезда перед теткиной смертью. Ну,
казалось бы, и что такого? Мне же это запомнилось по двум причинам:
во-первых, стекла в той машине были какие-то особенные - ребята говорили,
что в них ничего не отражалось, а уж они-то знают что говорят - в любую
щель заглянут; во-вторых, старушки подметили, что машина исчезла сразу
после теткиной смерти, и больше во дворе не появлялась.
И вот - снова. Неужели - она?..
Смерть тетки Леры меня потрясла. Не столько даже сам факт, сколько
быстрота теткиного угасания. Было в этом что-то неестественное, даже
зловещее. Казалось, что из нее вынули жизнь: как скрипку вынимают из
футляра или как вино выливают из бутылки - форма осталась, а то, что
наполняло и заполняло собою эту форму, изъято.
Она была старше меня всего на восемь лет, и эта разница в возрасте не
мешала нашим приятельским, даже нежным отношениям. Более того, если бы не
родственность, я непременно бы приударил за ней - обаятельной озорной
женщиной, способной зажечь даже старца. Любвеобилие ее было нескрываемым, и
муж Боря мог быть увлечен в соседнюю комнату, на брачное ложе, независимо
от времени суток и наличия в квартире гостей, за что тетка очень лестно
отзывалась о нем, говоря мне: "Если бы я не встретила Борю, пришлось бы,
наверное, обзаводиться гаремом".
Их интимный союз был настолько силен и красив, что, казалось, они
занимаются любовью ежеминутно - соприкасаясь руками, встречаясь взглядами,
сплетаясь голосами. За что в нашей многочисленной разветвленной семье эту
семью прозвали одним словом: Болеры.
Я очень любил ходить в гости к Болерам, но более трех часов не
выдерживал: начинал названивать своей университетской подружке и
договариваться о встрече - энергия, исходящая от Болеров, переполняла меня.
И вдруг - эта ужасная катастрофа. Вечером на Бориса налетел автомобиль.
Боря скончался на месте, а убийцу так и не нашли.
Первые две недели прошли в траурных заботах: похороны, поминки. А потом
тетка стала сохнуть на глазах, как цветок, оставшийся без воды. Глаза
перестали блестеть и как-то сразу потускнели. Кожа сморщилась и пожелтела.
Из движений и походки исчезла стремительность. Все отнесли ее угасание на
счет горя и переживаний, и пытались хоть как-то вывести из этого состояния.
Еще через две недели беспокойство возросло - стало ясно, что жизнь
стремительно покидает тетку. Но никто из приглашенных врачей признаков
какой-либо болезни не обнаружил. Правда, все они настоятельно требовали
сменить обстановку, куда-нибудь на время уехать, но тетка была непреклонна,
сказала, что душа Бориса еще живет в этих стенах, и она не намерена
оставлять ее в одиночестве.
А ровно через три месяца после гибели мужа умерла.
...Очнулся я только к полудню. Благо - суббота, а то проспал бы все
ранние дела, встречи и телефонные звонки. Получалось, что спал целых
семнадцать часов. Пораженный и этим, и тем, что провел весь вечер, всю ночь