"Вячеслав Куприянов "Сверхсветовик" (КЛФ, ТМ N 08/97)" - читать интересную книгу автора

презрительную ухмылку или горькую усмешку.
И сейчас маска над ним улыбалась ему его детской улыбкой, а в просветах
глаз маняще проступало голубое земное небо. Он видел эту ожившую маску,
понимал, что она обращает свое внимание на него, но видел себя, достойного
такого внимания. Потом медленно маска стала удаляться, но и он последовал
за нею, будто она несет его в зубах улыбающегося рта, словно кошка слепого
котенка, и он никак не мог понять, за что она его держит - за спину или за
голову, ибо не ощущал их. Он решил считать себя проглоченным, ибо маска
растворилась в движущемся пространстве, и он уже не видел ни ее улыбки, ни
ее зубов.
Он захотел заговорить, но не услышал своего голоса, хотя тут же ему стал
внятным ответ на не прозвучавший вопрос, ответ потряс его в буквальном
смысле, заставив дрожать подобно незримой струне, тронутой незримым, но
весомым смычком.
- Я есмь твой ангел-хранитель. Да, я твой ангел-хранитель. Не пугайся
меня, но и не мучай вопросами, которые будут отвлекать меня от нашего пути.
Конечно, я буду стараться отвечать тебе, но нам предстоит очень нелегкий
путь. Тот путь, что ты преодолел силой чужого ума, нам предстоит проделать
в обратную сторону силой твоей осиротевшей души и силой моего вечного духа.
Я сопровождал тебя, но был не в силах тебя сохранить. Дух веет, где хочет,
но ты проник туда, где дух уже не хочет веять. Тебя занесло за пределы
Божественной Вселенной. И в ее пределы я обязан вернуть твою душу; так же,
как я обязан был следовать за тобой, чтобы успеть ее, твою душу, уловить в
момент исхода, дабы она не растворилась бесследно в чужой немыслимой
пустоте.
Хотя известие должно было погрузить его в глубокую скорбь по самому себе,
потрясение было приятным, и когда оно утихло, он захотел снова испытать
течение ангельского голоса по струне своей души, ибо в замирании не было
ничего, кроме всплесков новых вопросов, которые таились где-то в центре его
нового существования.
- О, это желание увидеть себя! Ты захотел увидеть себя в зеркале, и это
стало причиной разрушения твоей телесной оболочки. Ты даже не успел
заметить, что это было за зеркало. Земные законы и земные константы плохо
сочетаются с физическим беззаконием других миров. Лучше не отвлекай меня
вопросами, связанными с физикой или математикой! Божественны лишь редкие
числа, один, два, три, менее того - семь, а какое нагромождение чисел в
вашем видимом мире! И ты нес это нагромождение в себе. Ты захотел увидеть
себя как совокупность хранящих тебя в полете чисел, но при той скорости,
как твоя, твое числовое представление в зеркале не соответствует твоей
действительности. Тем более это расстояние между тобой и желанным зеркалом!
Тебя предупреждали догадливые мыслители об опасности сверхдвижения. Ты
просто-напросто разбился о собственное отражение. И теперь оно не
принадлежит ни тебе, ни мне, и летит одиноко туда, откуда никому никогда не
будет возврата.
Это показалось ему печальным. Ему было очень трудно вообразить себе, как
его отражение продолжает где-то играть его роль; может быть, оно даже
тоскует о нем, и ему стало жалко своего отражения. Обычно разбиваются
отражения, оригинал остается, или, как в случае с Нарциссом, они сливаются
и исчезают оба вместе. Дуновение голоса еще качало его, как лодку в океане,
только плеска не было слышно. Когда-то в планирующих полетах он видел, как