"Вячеслав Куприянов "Сверхсветовик" (КЛФ, ТМ N 08/97)" - читать интересную книгу автора

половцев, гуннов и печенегов. На помощь туркам с моря подходит единая
неделимая часть Украинского Черноморского флота. Мимоходом обстреливают
броненосец "Потемкин", который ищет убежища в чудовищном кинофильме
Эйзенштейна. Наполеону ничего не остается как бежать вместе с остатками
белого движения из России; в результате его хоронят несколько раз на разных
русских кладбищах, то в Турции, то в Белграде, то в милом его сердцу
Париже, где он снова собирает армию, восхищает и разоряет Европу, пока
опять и опять не нарывается на одноглазого русского старика Кутузова. Вот
головокружительный провал, здесь в келье давно успокоившегося летописца
сидит участник Крымской кампании Лев Толстой и описывает и описывает борьбу
Кутузова с Наполеоном, ибо всплывают все новые и новые факты; войска несут
все новые и новые потери, одерживая все новые победы и терпя все новые
поражения.
Человек - единственное существо, которое постоянно увеличивает расстояние
своей убойной силы. Убийство на расстоянии вытянутой руки, на расстоянии
брошенного копья, выпущенной из лука стрелы. С тех пор, как это расстояние
покрыло всю Землю, в любой точке Поля идет невидимая война. Побежденный в
земном бою побеждает в бою небесном. Почему так происходит? Потому что
побежденные несут большие потери, нежели победители, и в небесном сражении
силы побежденных, как правило, превосходят зазнавшиеся силы триумфаторов.
Павшие в небесной битве во второй раз ведут новые бои в следующих слоях
небес, так до бесконечности. Нам очень повезет, если мы невредимыми минуем
эти небеса, если нас не заденет шальная пуля, если мы не подорвемся на
забытой мине, если нас не затопчут боевые слоны Ганнибала, не загрызут
немецкие овчарки или не съедят дикари-людоеды, легендарные охотники за
головами. Особенно это опасно для тебя, ведь ты - великий герой, твоя
голова у разборчивых людоедов ценится очень высоко.
Не бойся, это уже другое поле, и по нему бродят другие тени, они не так
ужасны, как выглядят. Нет, это не людоеды, проглотившие чужие головы, это
народ, для которого желудок был превыше всего, поэтому желудок занял свое
место, то есть бывшее место головы, а голова тихо переваривается там, где
когда-то верховодил желудок. Это мирные люди, они умерли своей смертью и
теперь продолжают жить своей жизнью.
И этих тоже не бойся, у них вместо головы то, что было превыше всего для
них, поэтому они вообще потеряли голову...
Ангел приумолк, видимо, эти тени вызывали в нем некоторое уважение, а о
нем ангел словно забыл на мгновение, отчего ему почудилось, что его
выронили, и если он до этого был натянут в пространстве горизонтально, и
ангел играл на нем, как на скрипке, то сейчас на нем стало возможным
играть, как на виолончели, ибо натянут он был отвесно, перечеркнув, таким
образом, собственную линию горизонта.
- Ничего страшного, - продолжал утешать ангел, перехватив его, как
падающую в пропасть виолончель, - ты попал в топкое место пустых
разговоров, систематической болтовни, но здесь эти серые тени, от которых
идет пар холостого перегрева, уже не обмениваются словесами друг с другом,
а только чокаются пустыми стаканами. Здесь можно встретить знаменитых
государственных деятелей, которые в принципе еще живы, но их тени уже
здесь, ибо здесь они скорее находят себе собеседников. Здесь немало
отставных военных, которых по тем или иным причинам не допускают к военным
действиям даже в потустороннем мире. Многие столпились здесь в ожидании