"Мэрилин Тодд. Уж-ж-жасное колдовство и немного любви " - читать интересную книгу автора

д., и т. п. Директор был очарован молодой особой в мини-юбке (и, может быть,
отчасти прикосновением волшебной пыли). Мы говорили. Или, точнее, я
добивалась собственной цели и подкрепляла свои аргументы перекрещиванием
ног, хлопаньем ресниц... ну и совсем небольшой щепоткой волшебной пыли моей
мамочки. Правда, она действует очень недолго.
В результате я выложила перед директором все как есть. Я хочу сохранить
Вересковую пустошь для потомков и хочу, чтобы это было зафиксировано в
письменной форме, раз уж вы изъявили желание стать самым богатым в мире
человеком и получить титул рыцаря. Он кивал. Я кивала. Мы решительно взялись
за дело. Прекратите застройку Вересковой пустоши, сказала я ему, и я покажу
вам месторождение нефти. Очевидно, в сложившихся обстоятельствах я должна
была доказать ему свои способности. На его беду, в это самое время в кабинет
заглянул несчастный Клайв. Впрочем, многие люди похожи на попугаев, и мне
было необходимо подтвердить свое мастерство.
- Продолжайте, - сказал директор "Скамби хоумс", протягивая Клайву,
сидящему на жердочке, арахис.
Так я и сделала. Превратила его секретаршу в рыжего кота, Руперта из
отдела маркетинга - в бабочку-многоцветницу, а принесшего чай помощника
секретаря - в полосатую кошку.
- Я имею в виду, продолжайте рассказ о нефти, - заметил директор, - а
на это не обращайте внимания. Всегда питал слабость к кошкам. У нас дома их
никогда не было. У жены астма.
Мне было безразлично здоровье его жены, и я сомневалась, питал ли этот
человек хоть к чему-нибудь в своей жизни слабость. Но после того, как я
показала, на что способна, и мы пришли к выводу, что когда-нибудь все серии
"Далласа" будут отсняты, мы продолжили.
- Вересковая пустошь должна остаться нетронутой, - заявила я.
- Согласен. - Когда в список почетных граждан были внесены поправки,
он, не задумываясь, подписал требуемую бумагу. - А что насчет нефти?
Я вручила ему карту с точными и подробными указаниями, оставила розы на
его столе, чтобы они напоминали ему мой запах, и затем второй букет
возложила на могилу своей бабушки.
- Нет-нет, я имею в виду то, как ты меня поцеловала, - сказал
Себастьян. - Это было словно... Словно...
- Словно я тоже люблю тебя? - Боже! - Ну конечно же, люблю.
Его глаза уже превратились в щелочки, а кожа покрылась чешуей.
- Я всегда буду любить тебя, Себастьян. - Вообще-то, от мысли о поцелуе
с обладателем ядовитых зубов у меня начало покалывать в кончиках пальцев
ног. - Так где, ты говорил, собираешься провести зиму?
Тем, что осталось от его руки, он махнул в сторону каменной стены
мастерской.
- О-о, мой сладкий, мы сможем свиться с тобой в клубок на это время,
только я и ты, - хихикнула я.
Видели бы вы его лицо, когда кончик моего языка раздвоился.
- Ты тоже превращаешься?
- Давай догони меня, - прошипела я, скользнув мимо него в траву.
А дело, собственно, вот в чем. Мы, перевоплощающиеся, никогда не
умираем. Когда наша человеческая жизнь заканчивается, все мы становимся
ангелами-хранителями. У моей же прабабушки была "Книга предсказаний"[6], и
она, должно быть, знала час, когда ее жизнь подойдет к концу.