"Петр Ефимович Тодоровский. Вспоминай - не вспоминай " - читать интересную книгу автора

А мы несемся по кругу, спотыкаемся и снова налегаем на бревно -
пятиминутка кажется нам вечностью. Шарманка наконец замедляет свой бег, в
изнеможении валимся на землю. Там, наверху, над нами кипит жизнь, новая
партия девочек и мальчиков уже заполняет карусель, а нам еще предстоит
прокрутить целый, третий по счету, сеанс. И лишь после этого дадут
возможность бесплатно один раз прокатиться верхом на лошадке.
Последний сеанс прокручиваем более энергично, ведь совсем скоро мы сами
будем восседать вместе с детьми как на равных...
Наконец нас подменяет следующая четверка ребят. Выбираемся наружу,
неуверенно приближаемся к контролеру, оглядываемся вокруг, администратора не
видно, а без него нас никто бесплатно не пустит. Мимо проходят на карусель
разодетые дети с родителями. Вот уже на петухе восседает толстый мальчик с
бабочкой на рубашке. На наших глазах карусель заполняется, заполняется...
- Вы куда? - орет контролер, когда мы было сунулись пройти без билетов.
- Мы крутили... Три сеанса... Нам обещал этот с усиками...
- Вот к нему и обращайтесь. Отойдите и не мешайте! - он толкает нас в
сторону от прохода.
Расфуфыренные счастливчики садятся на лошадок с уздечками из серебра и
золота, садятся в бархатные сиденья, веселый щебет не умолкает. Скоро уже не
останется свободных мест...
Взрослые смотрят на нас с подозрением.
- Этих ни в коем случае нельзя пускать на карусель: замарают все! -
говорит женщина с огромной грудью; это ее сынок уже восседает на петухе. -
Посмотрите на ноги этой девчонки! - тычет на Настю. - Разве можно с такими
ногами садиться на лошадку и вообще! - у женщины маленького роста полный рот
золотых зубов.
Уже звенит первый удар колокола, администратор все не идет. Стоим,
переминаемся с ноги на ногу, черт подери!.. Раздался второй удар колокола...
В последнюю минуту появляется администратор.
- Так, - говорит он. - Вот вы двое, -тычет пальцем в меня и Настю. -
Проходите. Остальные в следующем сеансе.
Звучит третий удар колокола. Карусель вздрагивает и медленно плывет.
- Свободных мест нет, катайтесь стоя, - уже вдогонку кричит
администратор.
Вскакиваем с Настей на ходу и, счастливые, кружимся, кружимся... Перед
глазами мелькают купола собора, школьный скверик и лица, лица. Все быстрее,
быстрее.
А Настя - хулиганка, стоит на одной ноге, как балерина вертит второй в
воздухе, в толпе раздается хохот, а она строит им рожицы. А смеются ведь не
от ее вертлявой ноги: на фоне разодетых детишек она словно выползла из
кочегарки - рожа грязная-прегрязная, только два ряда белоснежных зубов
проносятся мимо хохочущих лиц.
Эх! Какое это счастье прокатиться на карусели. Пусть не на лошадке,
пусть стоя, и все же ты на карусели.
А потом снова, если хочешь еще разок прокатиться, надо лезть в подпол и
крутить всю эту махину три сеанса подряд.
Эх! Счастливое детство!
Протягиваю заявление с просьбой об увольнении. На воскресенье.
Лейтенант Добров долго рассматривает листок, теребит его в руках.
Сегодня будет уже второй выходной, как меня лишают увольнения. В чем я