"Элвин Тоффлер "Третья волна" [V]" - читать интересную книгу автора

после более чем 50-летнего опыта индустриальных обществ, базирующихся на
социализме, или, по меньшей мере, на государственном социализме, мы знаем,
что неуемная жажда наживы, коммерческая коррупция и сведение человеческих
взаимоотношений к сугубо экономическим категориям не являются монополией
системы, ориентированной на прибыль.
Всепоглощающая забота о деньгах, товарах и вещах присуща не
капитализму или социализму, а индустриализму. Это отражение той
центральной роли, которую занимает рынок во всех обществах, где
производство отделено от потребления, где каждый человек зависит
от рынка, а не от своих навыков, служащих удовлетворению жизненных
потребностей.
В таком обществе, независимо от его политической структуры,
покупаются, продаются, являются предметом торговли и обмена не только
продукты труда, но и сам труд, идеи, искусство, а также и душа человека.
Западный агент по закупкам, который кладет себе в карман незаконно
полученные комиссионные, не так уж сильно отличается от советского
издателя, берущего взятки от авторов в обмен на одобрение их работ для
публикации, или от водопроводчика, требующего бутылку водки за работу, за
которую он получает зарплату. Французский, британский или американский
писатель или художник, который пишет или рисует только за деньги, не столь
уж отличен от польского, чешского или советского писателя, художника или
драматурга, который продает свою свободу творчества за такие экономические
блага, как дача, премия, возможность купить новую машину или другие
дефицитные товары.
Такая коррупция внутренне присуща состоянию "развода" между
производством и потреблением. Истинная потребность рынка, или коммутатора,
- восстановить связь между потребителем и производителем, переместить
товары от производителя к потребителю, - необходимым образом наделяет тех,
кто контролирует рынок, непомерно большой властью, независимо от той
риторики, которая используется для обоснования этой власти.
Этот отрыв производства от потребления, который стал определяющей
особенностью всех индустриальных обществ, или обществ Второй волны, оказал
воздействие даже на наши души и на наши представления о личности(7). На
поведение стали смотреть как на набор сделок. Вместо общества, основанного
на дружбе, кров-
ном родстве, племенной или феодальной принадлежности, в кильватере Второй
волны возникла цивилизация, основанная на контрактных узах, истинных или
предполагаемых. В наше время даже мужья и жены говорят о брачных
контрактах.
В то же время расщепление этих двух аспектов - потребителя и
производителя - внутри человека привело к раздвоению его личности. Один и
тот же человек, который в качестве производителя воспитывался семьей,
школой и начальством на работе так, чтобы ограничивать свои желания, быть
дисциплинированным, контролируемым, ограниченным, послушным, т. е. быть
игроком своей команды, в то же время, будучи потребителем, приучен к тому,
чтобы добиваться немедленного удовлетворения своих желаний, быть скорее
жизнелюбивым, чем расчетливым, избегать дисциплины, стремиться к личному
удовольствию, - т. е., коротко говоря, быть совершенно другим человеком. В
западных странах вся огневая мощь рекламы натренирована на потребителя,
побуждая его брать деньги в долг, покупать тогда, когда захочется, "лети