"Салчак Тока. Слово арата (Автобиографический роман-трилогия) " - читать интересную книгу автора

- Объясните, пожалуйста. У тувинца всегда за поясом нож и огниво, а вы
ходите с топором. У вас так положено?
- С малолетства я ходил в лесорубах, под Вяткой. Пилы там завелись
недавно. Всю жизнь я работал на таких хозяев, как твой Степан. Мой топорик
со мною состарился.
Сказав так, Тиунов достал из чехла топор и показал мне. Топор и вправду
состарился: углы его сточились и округлились. Я хорошо понял, что этот
сухопарый, бойкий старик одного корня с нами и потому не любит он своего
зятя, а дочь Наталью осуждает за то, что она оторвалась от своей семьи и
прилепилась к Степанову гнезду.
В мой первый приход хозяйка молча выслушала Степана. Не глядя на меня,
она взяла лежавшую под рукомойником деревянную миску, поставила на табуретку
около порога, налила суп, разломила пополам кусок хлеба и положила рядом с
миской.
- Садись, быстро ешь, рано на заре надо вставать. Чего расселся,
нехристь?
Я стал перед табуреткой на колени. Картофельный суп и лакомая горбушка
хлеба показались мне очень горькими. Я не мог понять, за что Наталья
Прокопьевна меня ругает, когда я еще ничего не успел сделать.
Я быстро поел все, что мне дали. Смотрю, входит Чолдак-Степан, в руках
у него ворох разного тряпья, он говорит:
- Утром с Чолдак-оолом поедешь за сеном. Наденешь вот это.
Он опустил передо мной поношенный халат и бросил на пол старые бродни.
В куче тряпья я нашел шапку-ушанку. Правда, у нее одного уха недоставало. Я
спросил Чолдак-Степана:
- Где буду ночевать?
Он показал на сарай в углу двора.
- Там развешивается сбруя, хомуты, работники спят возле сбруи. Пойдем!
Я взял в охапку свою одежду и пошел за ним в сарай. Это была
полуземлянка. По стене в один ряд были забиты колышки, а на полу была
настлана солома, поверх которой валялись старенькие потники, рваные холщовые
халаты и даже дохи с облезшей шерстью, служившие одеялами.
- Вот это твое место. Здесь будешь спать, и есть будешь здесь. Зря не
сиди. Раздевайся, ложись.
Дав мне такой наказ, Чолдак-Степан удалялся. В землянке людей не
оказалось. Было уже поздно. Я улегся один и скоро заснул. Проснулся от стука
и возни. Захлопывалась и раскрывалась дверь. Вместе с холодным воздухом в
землянку ворвался запах дегтя и конского пота. Это вошли со сбруей, с
хомутами, седелками батраки Чолдак-Степана. Их было около десяти человек.
Среди них были и мои знакомые: стройный и, видимо, очень сильный, в таком
же, как я, полушубке и в броднях, Тарбаган, маленький коренастый Чолдак-оол,
высокий горбоносый Веденей Сидоров, Родион Елисеев, Данилка Рощин и еще
несколько человек.
Вошла Наталья Прокопьевна. Она поспешно поставила на землю перед
соломой еду в общей миске и в лукошке - сухарей. По-прежнему, не глядя на
нас, она сердито сказала:
- Нечего сидеть, скорее ешьте, - и, зажав двумя пальцами нос, как будто
она боялась вдохнуть спертый воздух, выбежала из землянки.
Батраки уселись в кружок перед миской. Тарбаган взял первым ложку, с
видом умелой хозяйки зачерпнул немного темной жижи и плеснул назад в миску.