"Салчак Тока. Слово арата (Автобиографический роман-трилогия) " - читать интересную книгу автора

ГЛАВА 5. В ЗЕМЛЯНКЕ

Спускался вечер. Небо было далекое, совсем голубое. Только там, где оно
сходится с землей, стлался морозный туман.
Как подумаю сейчас, Чолдак-Степан был очень богат. Его заимка занимала
куда больше места, чем весь поселок в устье Терзига, в котором жило десять
хозяев. Заимка была обнесена крепким забором. Во дворе стояли два амбара. В
доме, кроме сеней и кухни, были две большие комнаты. Внутри высокой
изгороди - несколько скотных дворов, тесовый навес и даже кузница.
Я стоял у дома Чолдак-Степана, но не мог сразу решиться в него войти.
Нелегко мне было забыть, как он в первый раз вытащил меня за ухо из сеней.
Потом я вспомнил мать: она перенесла так много горя - гораздо больше меня,
но всегда надеялась на лучшее. Наказывала мне: "Работай хорошо, не бойся". Я
сказал себе: "Не буду бояться", - и открыл дверь.
Навстречу мне по-медвежьи поднялся хозяин.
"Опять беда! Он со мной теперь разделается не так, как в тот раз", -
мелькнуло у меня в голове. Не переступив порога, я выбежал во двор и стал в
отдалении.
Чолдак-Степан вышел на крыльцо:
- Ну, ну, чего убежал? Пришел работать или воровать?
Вскоре я уже сидел в кухне его дома. Чолдак-Степан поучал меня:
- Если будешь работать - сильно хорошо работать надо. Если плохо
работать - хлеб есть не нужно. Сильно много хлеба даю. Если плохо работать,
много мыкылаш даю.
Он погрозил кулаком. Я решил, что уже пришло время хватать меня за уши.
Невольно присел, потом отбежал к стене.
Чолдак-Степан усмехнулся.
- Дай-ка чего-нибудь парню, Прокопьевна, - обратился он к жене. - Пусть
скорее поест да идет спать к работникам. Рано утром пошлем с Чолдак-оолом за
сеном.
Наталья Прокопьевна - вторая жена Чолдак-Степана. Ему больше пятидесяти
лет, а Наталье едва минуло двадцать, как и младшему сыну хозяина. Она дочь
лесоруба Тиунова. Землянка Тиуновых стояла за канавой, позади дома. У
Тиунова бородка росла клином, а волосы над лбом торчали немного вперед, как
иглы у ежика. Если бы они не были белыми, как иней, никто не дал бы этому
старику семидесяти лет. Ходил он в лаптях, в длинной, до колен, рубахе,
перепоясанной широким ремнем, за который всегда был заткнут топор.
Жена Тиунова, Евдокия Ивановна, выглядела старше: лицо в глубоких
морщинах, зубы все выпали.
Я часто перескакивал через канаву и забегал к ним. Старики радушно меня
принимали, кормили мягким хлебом, поили овсяным кумысом. Хотя они прожили на
земле столько зим, они сохранили бодрость и сами управлялись со своими
посевами и огородом.
Чолдак-Степан, приходя к Тиуновым, говорил:
- Зачем вы хлопочете? Хлебушком нас господь не обидел, хватит вас
прокормить.
Старик Тиунов на это отвечал:
- Хорош чужой хлеб, а свой - лучше. Мы вам не мешаем, и вы нам не
мешайте жить...
В один из вечеров я сказал Тиунову: