"Владимир Токмаков. Детдом для престарелых убийц " - читать интересную книгу авторасахарной пудрой, деревьев. Крепкий сорокаградусный мороз пьянит. А снег под
ногами хрустит, будто кто-то огурцом закусывает. С неба падают белые мраморные снежинки. Они обрушиваются на головы прохожих, пробивают насквозь автомобили, убивают кошек и собак. Кошмар Микеланджело, месть Родена, мечта идиота. Причем все снежинки круглой формы. Просто удивительно: ни одной квадратной или, там, треугольной, что ли. У Бога - никакой фантазии. Здесь по старой части города я обычно срезаю угол, и вот она - родная редакция "Вечернего Волопуйска". Что новенького сегодня сочинят мои братья если не по крови, то хоть по типографской краске? Раздеваюсь. В кабинете тоже прохладно. - Бр-р, какая длинная эта зима. - Зимы все длинные, - философски замечает Строчковский, - это лето проходит быстро. Ставим с Мотей Строчковским электрочайник. И по пять капель чистого медицинского спирта - подарок медбратьев, о которых накануне Мотя сделал классный репортаж. - ...Ее звали Верка-Веранда, потому что она легко снималась, - рассказывает мне Мотя Строчковский, пока заваривается чай, - хотя, между прочим, она играла на кларнете в местной филармонии. Красивая такая, возвышенная. Говорят, действительно очень талантливая. Можно, кстати, завтра сходить послушать, она мне достала бесплатный абонемент на год на двоих. Так вот. У нее была такая удивительно клейкая слюна, что она могла ею склеивать все что угодно: ну там картон, дерево, фарфор и даже металл. И осколки потом невозможно было разорвать никакой силой! вытирает о кусок газеты и продолжает: - А знаешь, почему у нее была такая клейкая слюна? Потому что она трахалась только в рот. Больше она никак не могла удовлетвориться. Она отсасывала, пока ты не кончишь. Раз, другой раз, третий... Пока ты в конце концов не начнешь натурально трахать ее в рот. А слюна у нее была такая клейкая, потому что она кончала ртом, как другие бабы влагалищем, понимаешь? Научный феномен. Уникум. Мутация какая-то... В столовку пойдешь? - Давай после летучки. Не будем будить в спящем редакторе нежного и ласкового зверя. В городской многотиражке мне нравилась только одна вещь, а именно: там регулярно и без задержек платили зарплату. "Вечерний Волопуйск" находился на бюджете города, мэр областного центра и крупного морского порта денег для карманной газеты не жалел. Иногда я тосковал по высокому искусству и уходил в запой, как в поэзию, а в поэзию, как в запой. Что, как выяснилось, практически одно и то же. Главный редактор Нестор Иванович Вскипин своей стрижкой под "горшок" и круглым рябым деревенским лицом с инородно смотрящимися на нем очками в модной оправе был похож на Иванушку-дурачка, закончившего заочно ветеринарные курсы. И теперь в его глазах была такая грусть, будто бы он тайно скучал по своим деревенским коровкам. Периодически он закрывался в кабинете с ответственным секретарем, доставал из сейфа бутылку водки, и они возвращались в своих беседах в благословенные и тихие застойные годы. - Жизнь входит в нас, как музыка, - с грустью говорил редактор, обращаясь к ответсеку, - а выходит, как зловонный пердеж. Почему так? |
|
|