"Владимир Токмаков. Детдом для престарелых убийц " - читать интересную книгу автора

сахарной пудрой, деревьев. Крепкий сорокаградусный мороз пьянит. А снег под
ногами хрустит, будто кто-то огурцом закусывает.
С неба падают белые мраморные снежинки. Они обрушиваются на головы
прохожих, пробивают насквозь автомобили, убивают кошек и собак. Кошмар
Микеланджело, месть Родена, мечта идиота.
Причем все снежинки круглой формы. Просто удивительно: ни одной
квадратной или, там, треугольной, что ли. У Бога - никакой фантазии.
Здесь по старой части города я обычно срезаю угол, и вот она - родная
редакция "Вечернего Волопуйска". Что новенького сегодня сочинят мои братья
если не по крови, то хоть по типографской краске?
Раздеваюсь. В кабинете тоже прохладно.
- Бр-р, какая длинная эта зима.
- Зимы все длинные, - философски замечает Строчковский, - это лето
проходит быстро.
Ставим с Мотей Строчковским электрочайник. И по пять капель чистого
медицинского спирта - подарок медбратьев, о которых накануне Мотя сделал
классный репортаж.
- ...Ее звали Верка-Веранда, потому что она легко снималась, -
рассказывает мне Мотя Строчковский, пока заваривается чай, - хотя, между
прочим, она играла на кларнете в местной филармонии. Красивая такая,
возвышенная. Говорят, действительно очень талантливая. Можно, кстати, завтра
сходить послушать, она мне достала бесплатный абонемент на год на двоих. Так
вот. У нее была такая удивительно клейкая слюна, что она могла ею склеивать
все что угодно: ну там картон, дерево, фарфор и даже металл. И осколки потом
невозможно было разорвать никакой силой!
Мотя делает паузу, подходит к мусорному ведру, смачно сморкается, руки
вытирает о кусок газеты и продолжает:
- А знаешь, почему у нее была такая клейкая слюна? Потому что она
трахалась только в рот. Больше она никак не могла удовлетвориться. Она
отсасывала, пока ты не кончишь. Раз, другой раз, третий... Пока ты в конце
концов не начнешь натурально трахать ее в рот. А слюна у нее была такая
клейкая, потому что она кончала ртом, как другие бабы влагалищем, понимаешь?
Научный феномен. Уникум. Мутация какая-то... В столовку пойдешь?
- Давай после летучки. Не будем будить в спящем редакторе нежного и
ласкового зверя.
В городской многотиражке мне нравилась только одна вещь, а именно: там
регулярно и без задержек платили зарплату. "Вечерний Волопуйск" находился на
бюджете города, мэр областного центра и крупного морского порта денег для
карманной газеты не жалел. Иногда я тосковал по высокому искусству и уходил
в запой, как в поэзию, а в поэзию, как в запой. Что, как выяснилось,
практически одно и то же.
Главный редактор Нестор Иванович Вскипин своей стрижкой под "горшок" и
круглым рябым деревенским лицом с инородно смотрящимися на нем очками в
модной оправе был похож на Иванушку-дурачка, закончившего заочно
ветеринарные курсы. И теперь в его глазах была такая грусть, будто бы он
тайно скучал по своим деревенским коровкам. Периодически он закрывался в
кабинете с ответственным секретарем, доставал из сейфа бутылку водки, и они
возвращались в своих беседах в благословенные и тихие застойные годы.
- Жизнь входит в нас, как музыка, - с грустью говорил редактор,
обращаясь к ответсеку, - а выходит, как зловонный пердеж. Почему так?