"Михаил Токуров. Любимый город " - читать интересную книгу автора

полезно проводить время. Услышав о том, что случилось с матерью и братом,
она прикусила губу и вообще растерялась, явно собравшись плакать. До этого,
правда, не дошло - поручик Якубень, правильно оценив обстановку, сразу начал
задавать Еве вопросы по существу. Это разрядило обстановку. Дочь начала
старательно вспоминать события минувшего дня и о слёзах позабыла.
Вначале мама забрала дочку со школы. Здесь не было никаких задержек.
Потом был обед (по словам Евы, особенно вкусный). Потом барышня пошла к себе
и не помнила, когда именно мать вышла из дома. Но вроде бы всё было в
нормальных пределах. Дочь не заметила, чтобы мать была чем-то особенно
взволнована, наоборот, отметила её спокойствие, когда она рассказывала ей
что-то про кулинарию. Никаких странных телефонных разговоров она тоже себе
не припомнила и даже, наморщив лобик, уточнила, что телефонов не было вообще
никаких. Действительно, зуммер их домашнего аппарата поднимал такой шум на
всю квартиру, что было бы сложно его не услышать. Звонок Басиного мобильника
также был достаточно громкий.
И это было всё, что знала Ева. После кулинарных разговоров с матерью
она занималась уроками в своей комнате и вышла оттуда, тольку услышав звонок
отца. Борис выразил сомнения в столь правильном времяпровождении, она
фыркнула и сказала, что разговор с Каськой не считается. Никаких
"подозрительных" разговоров в школе дочь тоже себе не припоминала, всё было
"ну такой мишмаш, как всегда". Здесь зацепиться было не за что. Еле-еле
удалось вытянуть, что мама была одета в свой синий костюм. Оставалось
надеяться на какой-нибудь след в Басиной электронной почте. Поручик тем
временем надел резиновые перчатки и занялся перетряхиванием её гардероба.
Еву, чтобы не мешала, выгнали в гостиную смотреть большой телевизор. Она
хотела было возразить, но заметив на лбу отца "профессиональную"
задумчивость, подчинилась без слов.
Борис включил вычислитель. Супруга редко пользовалась этим продуктом
прогресса - чатам она предпочитала обычный телефон. Зато ящики стола
вычислителя скрывали уйму всякой всячины - верхний занимали коробочки с
ювелирными украшениями, пустые тюбики каких-то кремов, начатые, но
незаконченные пудреницы и фотоаппарат. Фотоаппарат поначалу пробудил в
Борисе надежду, но она развеялась с той же скоростью, как и появилась -
карта была пуста. Из драгоценностей ничего не пропало: отсутствовало только
обручальное кольцо, ещё одно колечко из белого золота с бриллиантом (которое
Бася обычно носила на левой руке) и цепочка из того же белого золота с
сердечком из того же металла с бриллиантиками о периметру. Вероятно именно
они и были надеты на неё в момент похищения. Бася вообще не признавала
никакого другого цвета, кроме серебрянного блеска и из "жёлтого металла"
соглашалась носить только обручальное кольцо. Все жёлтые и красные золотые
цепочки и кольца, которые он опрометчиво дарил своей "половине" поначалу, с
благодарностью принимались и навсегда оставались запертыми в этом ящике
стола.
В следующем ящике уютно расположились стопки инструкций к всевозможным
кухонным приборам: от газовой плиты до кухонного комбайна, некоторые - в
полиэтиленовых пакетах, некоторые - без. Ничто в них не свидетельствовало,
что к ним кто бы то ни было прикасался в течение последней недели. Басе это
было не нужно - обычно она и без инструкции помнила, на какую кнопку
стиральной машины ей надо нажимать. Борис закрыл ящик.
Последний ящик содержал стопку разноцветных журналов, которые супруга