"Михаил Токуров. Любимый город " - читать интересную книгу автора

сочла достойными не оказаться вместе с остальной макулатурой, и перетянутую
резинкой пачку визитных карточек. Поверх журналов лежал диск с лого
ближайшей фотолаборатории. Это привлекло внимание Бориса - архив их
фотографий хранился в его кабинете и был продублирован на жёстком диске его
портативного вычислителя. Что-то новое? Хотя вряд ли жена сфотографировала
здесь сцену собственного похищения. Господи, ну только это-то сейчас зачем?
Вычислитель уже загрузился. На экране улыбался Борис в плавках. На его
плечах сидели Никита и Ева, а от самой Баси была видна только выглядывающая
из воды голова в резиновой шапочке. Борис вставил диск и включил просмотр
изображений, сразу установив последнее.
Проспект Ходкевича, снятый через ветровое стекло самохода. Предыдущий
кадр. Подъезд какого-то дома, кто-то выходит из подъезда. Предыдущий кадр.
Садовое кольцо - тоже через ветровое стекло. Ещё один предыдущий. Проспект
Ягеллонов. Дальше. Какая-то неширокая улица с бюровцами по бокам. По улице
едет белый самоход, вид сзади. Следующий, то есть, предыдущий. Угловатое
лицо какой-то женщины в профиль (сидит, похоже за рулём самохода), в
открытом окне видно белую крышу (похоже, "Варшавы"), с дальней стороны
которой стоит какой-то гладко выбритый блондин короткой стрижкой и прямым
носом. Дальше. Бася и эта её Верка поднимают бокалы с шампанским. Это он сам
фотографировал на дне рождения её подруги. А ведь здесь ещё и "тётя Вера"
как-то замешана. И что там с сыном? Убийство, совершённое на глазах
ребёнка - для него тяжёлая травма. Ну ничего, Никита тоже Ницеевский -
соберётся. А вот этому Индрику такое даром не пройдёт...
Стоп! Кадр вперёд.
- Поручик, оставьте пока эти тряпки, подойдите к столу. Вам этот
человек никого не напоминает?
- Сейчас... Волосы, удлинённое лицо, нос... Господин полковник, это
надо немедленно выслать в Главную Команду - пусть они их разошлют по всем
комиссариатам.
- А вот на этих фотокарточках Вы не видите ничего странного?
- Улица, машины, так. Улица, машины, так. Улица... Подъезд... Здесь
везде видно белую "Варшаву". Господин полковник, ведь Индрик приезжал к
этому Аввакуму на "большом белом самоходе".
- Звоните в бюровец, поручик - пусть они проверят номер машины и её
хозяина. И когда потом будете звонить в Команду - скажите, чтобы задержали
этот самоход и его пассажиров. Только пусть не забудут сразу связаться с
нами.

Полковник Ницеевский был удивлён. Даже больше, полковник Ницеевский был
изумлён. То есть всё происходящее Бориса просто до глубины души поразило.
Само похищение "угодниками" его жены и сына вызывало сердечную боль, но не
было ничем из ряда вон выходящим - ему неоднократно приходилось вести дела о
похищениях людей и в мыслях он неоднократно их "примерял на себя". Пока что
Индрик хотел немногого (и это Борис ему дал), но не было никакой гарантии,
что он не потребует большего. И уж тем более, нельзя было рассчитывать, что
он отпустит своих заложников даже после выполнения всех своих требований
(учитывая характер дела, можно было быть уверенным, скорее, в обратном).
Борис старался не задумываться о том, что будет "после", сконцентрировавшись
на решении текущих вопросов.
Но действительно странным было совсем другое - то, что его жена "нашла"