"Джон Толанд. Последние сто дней рейха " - читать интересную книгу автора

Лондонского правительства в изгнании прибыл в Москву, где получил еще один
удар. На встрече 14 октября Молотов объявил, что в Тегеране Рузвельт
согласился признать границей между СССР и Польшей демаркационную линию
Керзона. Миколайчик не поверил своим ушам и повернулся за поддержкой к
Черчиллю и Гарриману. Их смущенное молчание было красноречивым ответом, и
тогда польская делегация сделала то, что у поляков хорошо получалось, - они
стали яростно протестовать. Черчилль ответил не менее жестко, сказав, что их
упрямство "нарушит мир в послевоенной Европе" и приведет к войне с Россией,
в результате которой могут погибнуть 2 500 0000 человек. "За что вы
боретесь? - гневно закричал он. - За право быть уничтоженными?"
Миколайчик с негодованием попросил разрешения выброситься с парашютом в
Польшу, чтобы присоединиться к подполью. "Я предпочитаю умереть за
независимость своей страны, чем быть позднее повешенным русскими в
присутствии британского посла!"
Несмотря на бурное проявление эмоций, Миколайчик вскоре понял, что
следует достичь компромисса, и по возвращении в Лондон поторопил
правительство в изгнании заключить соглашение с Москвой. Черчилль пригрозил
"умыть руки" в вопросе с польским руководством в Лондоне из-за их упрямства.
Миколайчика это задело, и он спросил: "А почему только одна Польша из всех
стран должна нести территориальные и прочие жертвы?".
"Ладно, - ответил Черчилль с сарказмом, - пусть тогда поляки в Люблине
продолжают осуществлять руководство Польшей, если вы не хотите делать этого
сами. Польские предатели, эти грязные животные, станут во главе вашей
страны!" Единственным выходом, который давал польскому правительству в
изгнании возможность контролировать послевоенную Польшу, было немедленно
найти компромисс по вопросу "линии Керзона". В таком случае они могли
рассчитывать на поддержку Англии и Америки.
- Если вы не дадите мне ответ сегодня или завтра, то я буду считать
вопрос закрытым. В самом деле, не существует никакого польского
правительства, если оно не в состоянии ничего решить.
- Я не могу убедить своих коллег в необходимости принять тяжелые
условия без соответствующих гарантий, - сказал Миколайчик.
- Ну, с меня хватит! - закричал Черчилль. - Вы способны торговаться
только по одному вопросу - линии Керзона...
- От нас требуют слишком больших и трудных решений, - ответил
Миколайчик. - В конце концов, речь идет о переселении 5-6 миллионов поляков
в новые земли Польши, а также перемещении оттуда 7 миллионов немцев.
- Зачем вы вернулись в Лондон?
Черчилль стал топать ногами, как маленький истеричный ребенок, еще
немного погрозил и затем вдруг спросил:
- Вы готовы вылететь завтра в Москву?
- Нет, я не смогу.
- А послезавтра?
Миколайчик подумал, что понадобится больше времени получить одобрение
от правительства в изгнании на новый компромисс.
Черчилль окончательно вышел из себя и, размахивая руками, срывающимся
голосом закричал: "Если вы отрицательно к этому относитесь, то имейте
мужество сказать об этом! Я даже сомневаться не буду, если придется
выступать против вас. Вы понапрасну потратили целые две недели на
бесконечные безрезультатные дебаты! К чему это приведет? Сегодня я