"Джон Толанд. Последние сто дней рейха " - читать интересную книгу автора

на крик: "Как вы осмелились разговаривать со мной в таком тоне? Вы что,
считаете, что я не воюю за Германию? Вся моя жизнь была одной большой
борьбой за нее!". К Гудериану подошел Геринг и взяв его за руку, вышел с ним
в другую комнату, где они пили кофе и Гудериан пытался прийти в себя. Они
вернулись в зал совещаний, и Гудериан снова повторил, что необходимо
эвакуировать войска из Курляндии. Вышедший из себя Гитлер вскочил и
шаркающим шагом подошел к Гудериану, который также резко встал с кресла. Они
стояли друг напротив друга, обмениваясь испепеляющими взглядами. Даже когда
Гитлер стал помахивать кулаком, Гудериан не пошевелился. Наконец генерал
Вольфганг Тома, один из офицеров штаба Гудериана, потянул его за полу кителя
и посадил на место.
К этому моменту Гитлер уже полностью себя контролировал и, к удивлению
многих, согласился с Гудерианом начать контрнаступление на центральном
направлении. Конечно, добавил он, это контрнаступление нельзя проводить
широкомасштабно, как того хотел генерал, поскольку невозможно вывести войска
из Курляндии, поэтому фюрер предложил следующее: ограниченное наступление с
севера силами тех войск, которые Гиммлер уже использовал для защиты
Померании.
Гудериан начал возражать, но решил, что лучше осуществить небольшое
наступление, чем вообще никакого. По меньшей мере это поможет сохранить
Померанию и открыть дорогу к Восточной Пруссии.
Ничего не зная об этих планах, Жуков продолжал углубляться в Германию.
Его войска уже захватили плацдарм на западном берегу Одера между Кюстрином и
Франкфуртом, теперь командование Красной Армии собиралось использовать его
для удара по Берлину.
Утром 9 февраля в Штабе люфтваффе сообщили Руделю, что русские танки
уже форсировали реку. Верховное главнокомандование не имело возможности
перебросить тяжелую артиллерию, чтобы перекрыть им дорогу на Берлин, поэтому
там решили нанести по противнику массированный удар с воздуха. Через
несколько минут Рудель уже был в воздухе вместе с летчиками, которых удалось
собрать. Одной эскадрилье он приказал атаковать понтонную переправу
неподалеку от Франкфурта, а сам направился в район Кюстринского плацдарма.
На снегу он увидел следы от гусениц. Были ли это следы танков или
тракторов, перевозящих зенитные установки? Он опустился еще ниже, пробиваясь
сквозь огонь зениток к деревне Лебус, где обнаружил десяток или более
замаскированных танков. Затем его самолет получил попадание в крылья, и
Рудель попытался быстрее набрать высоту. Внизу были видны зенитные батареи,
и он понял, что будет самоубийством заходить на танки на открытой местности,
где нельзя укрыться при подходе на цель за высокими деревьями. В любой
другой ситуации Рудель выбрал бы другую цель, но в тот момент под угрозой
был Берлин, поэтому он передал по рации, что он и его стрелок капитан Эрнст
Гадерман собираются атаковать танки в одиночку. Другим самолетам он отдал
приказ подавить огонь зенитных батарей.
Рудель заметил несколько танков Т-34, выходящих из леса. "На этот раз
придется положиться на удачу", - сказал он себе и стал снижаться, сразу
оказавшись в шквале зенитного огня. На высоте 160 метров он взял немного
вверх и стал делать заход на один из неуклюже двигающихся танков. Ему не
хотелось атаковать его под тупым углом, поскольку можно было промахнуться.
Он выстрелил из двух пушек, и танк загорелся. Сразу же в прицел попал еще
один танк. Он выстрелил ему в заднюю часть, и над танком взметнулся черный