"Дж.Р.Р.Толкиен. О волшебной сказке (неоконч.)" - читать интересную книгу автора

уловить и гораздо труднее объяснить, чем его последовательную
история. Так что при уважении к волшебным сказкам, я чувствую, что
гораздо более интересно и, на этом пути гораздо сложнее, объяснить,
что они такое, чем они стали для нас и какое содержание дал им
долгий алхимический процесс их существования во времени. Я могу
сказать словами Дасента: "Мы должны быть довольны супом, которым нас
потчуют, и не должны стремиться увидеть кости быка, из которого его
сварили". Однако, как ни странно, Дасент подразумевает по "супом"
мешанину фиктивной пред-истории, основанной на первоначальных
догадках Сравнительной Филологии, а под "желанием увидеть кости" -
требование показать работу и доказательства, которые приводят к этим
теориям. Я подразумеваю под "супом" сказку в том виде, как она
сделана (приготовлена автором или рассказчиком, а под "костями" -
ее источники и материалы - даже когда (по редкой удаче) они могут
быть найдены. Однако я, конечно, не запрещаю критику "супа" как
"супа".<$FНародные скандинавские сказки, с.XVIII>
Все же я слегка коснусь вопроса истоков. Но я недостаточно
много знаю, чтобы копать глубже, для нашей цели это наименее
важный из трех вопросов, и мы удовлетворимся несколькими
замечениями. Достаточно ясно, что волшебные сказки (в широком
или узком смысле) и в самом деле очень древние. Все, что
связано с ними, появляется в очень ранних записях, и находят
их повсюду, где существует язык.Тем не менее, очевидно, что мы
оказываемся в положении, в котором оказываются археологи, или
филологи (сравнительная лингвистика), когда следует выбирать
между независимым развитием (или, скорее,
сочинением) таких сходных мотивов, наследованием
из общих корней, или проникновением в различные времена
из одного или нескольких центров. Многие споры не находят
своего решения из-за попытки (одной или обеих сторон)
чрезмерно упростить предмет, и я не думаю, что этот спор
является исключением. История волшебных сказок, возможно,
более сложна, чем история человечества, и, по крайней мере,
так же сложна, как история человеческого языка. Очевидно, все
три случая - независимое сочинение, наследование и
проникновение - играют свою роль в создании запутанной
паутины сказки, и теперь разве что мастерство эльфов может ее
распутать.<$FЗа исключением особо удачных случаев, или
нескольких случайных деталей. На самом деле легче распутать
отдельную нить - эпизод, имя, мотив, чем проследить
историю любой картины, определяемую множеством нитей.
Потому что когда картина появляется на гобелене, возникает
новый элемент: изображение больше, чем сумма составляющих его
нитей и не объясняется этими нитями. Здесь лежит
наследственная слабость аналитического (или "научного")
метода: он позволяет узнать многое об отдельных вещах,
появляющихся в сказках, и мало или вообще ничего об их смысле
в любой данной сказке.> Из этих трех сочинение -
наиболее важный и фундаментальный случай, а также (что
неудивительно) наиболее загадочный. Остальные два в конце