"Дж.Р.Р.Толкиен. О волшебной сказке (неоконч.)" - читать интересную книгу автора

ведьмы-людоедки, запреты на имена и так далее) как остатки
древних ритуалов, некогда совершавшихся в повседневной жизни,
или верований, бывших некогда именно верованиями, а не
"фантазиями", - остается еще один момент, о котором часто
забывают: и сейчас сказки производят свое воздействие
всеми входящими в них элементами, такими как они есть.
Во-первых, они стары, и их древность привлекательна сама
по себе. Красота и ужас "Можжевелового дерева" с его
изысканным трагическим началом, отвратительным людоедским
варевом, ужасными костями, сверкающим мстительным
духом-птицей, возникающим из тумана, который поднимается от
дерева - все это осталось со мной с детства, и тем не менее
главный дух этой сказки всегда связывается не с красотой и
ужасом, но с расстоянием и бездной во времени, неизмеримой
даже двумя тысячами лет. Без костей и тушеной человечины, от
которой детей часто оберегают, читая им смягченную версию
Братьев Гримм<$FНе следует оберегать их от этого - уж лучше
оберегать от всей сказки, пока их восприятие не станет
сильнее.> - это видение многое теряет. Я не помню, что
когда-либо был травмирован ужасом из окружения волшебных
сказок, из каких бы мрачных верований и обрядов древности
они ни пришли. Сейчас такие сказки имеют мифический или общий
(неанализируемый) эффект, абсолютно никак не относящийся к
поискам Сравнительной Фольклористики, который она не сможет ни
испортить, ни объяснить; они открывают дверь в Другие Времена,
и если мы проходим через нее, лишь на мгновение оказываемся по
ту сторону двери, вне нашего собственного времени, вне Времени
вообще, может быть.
Если мы задержимся, чтобы не просто заметить, что эти старые
элементы до сих пор сохраняются, но чтобы задуматься,
как они сохраняются, то, как мне кажется, мы должны
заключить, что это происходит часто, если не всегда, именно
из-за литературного эффекта. Не мы и даже не Братья Гримм
первыми почувствовали это. Волшебные сказки, без сомнения,
такая порода, из которой никто, кроме опытного геолога, не
извлечет полезных ископаемых. Древний элемент может быть
выброшен, забыт, потерян или заменен другими ингридиентами с
большой легкостью, как показывают сравнения сказок с
относительно близкими вариантами. То, что было там, часто
может быть сохранено (или вставлено), потому что устный
рассказчик инстинктивно или сознательно чувствует их
литературную значимость.<$FСм. замечание в конце.> Даже когда
запрет в волшебной сказке, как можно догадаться, заимствован
из каких-то табу, существовавших некогда, вероятно, он
сохраняется в исторически более поздних вариантах
сказки благодаря огромной мифической значимости запрета.
Конечно, смысл этой значимости может заключаться в самих табу.
Ты не должен - или будешь ввергнут в бесконечные беды. Даже
в самых нежных "детских сказках" встречаются запреты: Кролика
Питера прогнали из сада, бедняга потерял свое голубое пальто и