"Лев Николаевич Толстой. Полное собрание сочинений, том 35" - читать интересную книгу автора

груди и сказал что-то по-татарски и остановился. Чеченец-переводчик перевел:
- Отдаюсь, говорит, на волю русского царя, хочу, говорит, послужить
ему. Давно хотел, говорит. Шамиль не пускал.
Выслушав переводчика, Воронцов протянул руку в замшевой перчатке
Хаджи-Мурату. Хаджи-Мурат взглянул на эту руку, секунду помедлил, но потом
крепко сжал ее и еще сказал что-то, глядя то на переводчика, то на
Воронцова.
- Он, говорит, ни к кому не хотел выходить, а только к тебе, потому ты
сын сардаря. Тебя уважал крепко.
Воронцов кивнул головой в знак того, что благодарит. Хаджи-Мурат еще
сказал что-то, указывая на свою свиту.
- Он говорит, что люди эти, его мюриды, будут так же, как и он,
служить русским.
Воронцов оглянулся на них, кивнул и им головой.
Веселый, черноглазый, без век, Хан-Магома, также кивая головой,
что-то, должно быть, смешное проговорил Воронцову, потому что волосатый
аварец оскалил улыбкой ярко-белые зубы. Рыжий же Гамзало только блеснул на
мгновение одним своим красным глазом на Воронцова и опять уставился на уши
своей лошади.
Когда Воронцов и Хаджи-Мурат, сопутствуемые свитой, проезжали назад к
крепости, солдаты, снятые с цепи и собравшиеся кучкой, делали свои
замечания:
- Сколько душ загубил, проклятый, теперь, поди, как его ублаготворять
будут, - сказал один.
- А то как же. Первый камандер у Шмеля был. Теперь, небось...
- А молодчина, что говорить, джигит.
- А рыжий-то, рыжий, - как зверь, косится.
- Ух, собака, должно быть. Все особенно заметили рыжего.
Там, где шла рубка, солдаты, бывшие ближе к дороге, выбегали смотреть.
Офицер крикнул на них, но Воронцов остановил его.
- Пускай посмотрят своего старого знакомого. Ты знаешь, кто это? -
спросил Воронцов у ближе стоявшего солдата, медленно выговаривая слова с
своим аглицким акцентом.
- Никак нет, ваше сиятельство.
- Хаджи-Мурат, - слыхал?
- Как не слыхать, ваше сиятельство, били его много раз.
- Ну, да и от него доставалось.
- Так точно, ваше сиятельство, - отвечал солдат, довольный тем, что
удалось поговорить с начальником.
Хаджи-Мурат понимал, что говорят про него, и веселая улыбка светилась
в его глазах. Воронцов в самом веселом расположении духа вернулся в
крепость.

VI

Воронцов был очень доволен тем, что ему, именно ему, удалось выманить
и принять главного, могущественнейшего, второго после Шамиля, врага России.
Одно было неприятно: командующий войсками в Воздвиженской был генерал
Меллер-Закомельский, и, по-настоящему, надо было через него вести все дело.
Воронцов же сделал все сам, не донося ему, так что могла выйти неприятность.