"Лев Николаевич Толстой. Полное собрание сочинений, том 35" - читать интересную книгу автора

ими, были для Хаджи-Мурата нерадостные. Друзья его, взявшиеся выручить
семью, теперь прямо отказывались, боясь Шамиля, который угрожал самыми
страшными казнями тем, кто будут помогать Хаджи-Мурату. Отслушав рассказ
лазутчиков, Хаджи-Мурат облокотил руки на скрещенные ноги и, опустив голову
в папахе, долго молчал. Хаджи-Мурат думал, и думал решительно. Он знал, что
думает теперь в последний раз, и необходимо решение. Хаджи-Мурат поднял
голову и, достав два золотых, отдал лазутчикам по одному и сказал:
- Идите.
- Какой будет ответ?
- Ответ будет, какой даст бог. Идите. Лазутчики встали и ушли, а
Хаджи-Мурат продолжал сидеть на ковре, опершись локтями на колени. Он долго
сидел так и думал.
"Что делать? Поверить Шамилю и вернуться к нему? - думал Хаджи-Мурат. -
Он лисица - обманет. Если же бы он и не обманул, то покориться ему, рыжему
обманщику, нельзя было. Нельзя было потому, что он теперь, после того как я
побыл у русских, уже не поверит мне", - думал Хаджи-Мурат.
И он вспомнил сказку тавлинскую о соколе, который был пойман, жил у
людей и потом вернулся в свои горы к своим. Он вернулся, но в путах, и на
путах остались бубенцы. И соколы не приняли его. "Лети, - сказали они, -
туда, где надели на тебя серебряные бубенцы. У нас нет бубенцов, нет и пут".
Сокол не хотел покидать родину и остался. Но другие соколы не приняли и
заклевали его.
"Так заклюют и меня", - думал Хаджи-Мурат. "Остаться здесь? Покорить
русскому царю Кавказ, заслужить славу, чины, богатство?"
"Это можно", - думал он, вспоминая про свои свидания с Воронцовым и
лестные слова старого князя. "Но надо сейчас решить, а то он погубит семью".
Всю ночь Хаджи-Мурат не спал и думал.

XXIII


К середине ночи решение его было составлено. Он решил, что надо бежать
в горы и с преданными аварцами ворваться в Ведено и или умереть, или
освободить семью. Выведет ли он семью назад к русским, или бежит с нею в
Хунзах и будет бороться с Шамилем, - Хаджи-Мурат не решал. Он знал только
то, что сейчас надо было бежать от русских в горы. И он сейчас стал
приводить это решение в исполнение. Он взял из-под подушки свой черный
ватный бешмет и пошел в помещение своих нукеров. Они жили через сени. Как
только он вышел в сени с отворенной дверью, его охватила росистая свежесть
лунной ночи и ударили в уши свисты и щелканье сразу нескольких соловьев из
сада, примыкавшего к дому.
Пройдя сени, Хаджи-Мурат отворил дверь в комнату нукеров. В комнате
этой не было света, только молодой месяц в первой четверти светил в окна.
Стол и два стула стояли в стороне, и все четыре нукера лежали на коврах и
бурках на полу. Ханефи спал на дворе с лошадьми. Гамзало, услыхав скрип
двери, поднялся, оглянулся на Хаджи-Мурата и, узнав его, опять лег. Элдар
же, лежавший подле, вскочил и стал надевать бешмет, ожидая приказаний.
Курбан и Хан-Магома спали. Хаджи-Мурат положил бешмет на стол, и бешмет
стукнул о доски стола чем-то крепким. Это были зашитые в нем золотые.
- Зашей и эти, - сказал Хаджи-Мурат, подавая Элдару полученные нынче