"Лев Николаевич Толстой. Полное собрание сочинений, том 87" - читать интересную книгу автора

С[ергий] оставил монастырь. Он просил прощенья у иг[умена] и братии за свою
гордость, но вместе с тем, после ночи, проведенной в молитве, решил, что ему
надо оставить монастырь.
От[ец] Сергей] еще и в миру и особенно в монастыре сделал себе привычку
решать все свои сомнения с Богом.
Если ему надо б[ыло] на что решиться, он становился на молитву и до тех
пор молился, пока сомнение уничтожалось, и он слышал (как он говорил),
голос, к[оторый] произносил решение, к[оторое] он должен б[ыл] принять. -
Так б[ыло] и теперь. Голос сказал ему, что он должен оставить монастырь и
поселиться в пустыне.
Он (13) еще не знал, где и как он поселится, как чрез неделю после
этого (14) архимандрит, посетивший монастырь, узнавши о случившемся,
предложил Отцу Сергию поселиться в заброшенном скиту около его монастыря в
другой соседней губернии. От[ец] Серг[ий] принял предложение и поселился в
одной из келий заброшенного скита. Нашлись люди, к[оторые] захотели служить
О[тцу] С[ергию] и стали доставлять ему пищу. (15)
В уединенной келье этой прожил О[тец] С[ергий] еще 7 лет. Сначала
О[тец] С[ергий] принимал многое из того, что ему приносили, - и чай, и
сахар, и белый хлеб, и молоко, и одежду, и дрова, но чем дальше и дальше шло
время, тем строже и строже устанавливал свою жизнь О[тец] С[ергий],
отказываясь от всего излишнего, и наконец дошел до того, что не принимал
больше ничего, кроме черного хлеба один раз в неделю. Все (16) то, что
приносили ему, раздавал бедным, приходившим к нему.
Все время свое О[тец] С[ергий] проводил в кельи на молитве или в беседе
с посетителями, к[оторых] все становилось больше и больше. Выходил О[тец]
С[ергий] только в церковь раза три в год, и за водой, и за дровами, когда
была в том нужда.
Посетителей стало приходить все больше и больше, и около его кельи
поселились монахи, построилась церковь и гостиница, После 7 лет прошла
далеко слава про Отца Сергия, как всегда преувеличивая его подвиги. Стали
стекаться к нему издалека и стали приводить к нему болящих, утверждая, что
он исцеляет их.
Первое посещение больного 14 летн[его] мальчика, к[оторого] привела
мать к О[тцу] С[ергию] с требованием, чтобы он исцелил его, б[ыло] для него
тяжелым испытанием. О[тц]у С[ерги]ю и в мысли не приходило, чтобы он мог
исцелять болящих. Он считал бы такую мысль великим грехом гордости, но мать,
приведшая мальчика, неотступно молила его, валяясь в ногах, говорила: за что
он, исцеляя других, не хочет помочь ее сыну, каялась в своих грехах, просила
ради Христа; на утверждения О[тца] С[ергия], что только Бог исцеляет,
говорила, что она просить его только наложить руку и помолиться. О[тец]
С[ергий] отказался и ушел в свою келью.
Но на другой день (это б[ыло] осенью, и уже ночи были холодные), он
выйдя из кельи за водой, увидал опять ту же мать с своим сыном, 14-летним
бледным исхудавшим мальчиком, (17) и услыхал те же мольбы. Отец С[ергий]
вспомнил притчу о неправедн[ом] суде и, прежде не имевши сомнения в том, что
он должен отказать, почувствовал сомнение; а почувствовав сомнение, стал на
молитву и молился до тех пор, пока в душе его не возникло решение. Решение
б[ыло[ такое, что он должен исполнить требование женщины, что вера ее может
спасти ее сына: сам же он, Отец С[ергий], в этом случае ничто иное как
ничтожное орудие, избранное Богом. И выйдя к матери, О[тец] С[ергий]