"Лев Николаевич Толстой. Воспоминания " - читать интересную книгу автора

Ясной Поляне.
Княгиня Екатерина Дмитриевна рано умерла, оставив моему деду
единственную дочь Марью. С этой-то сильно любимой дочерью и ее
компаньонкой-француженкой и прожил мой дед до своей смерти около 1816 года.
Дед мой считался очень строгим хозяином, но я никогда не слыхал
рассказов о его жестокостях и наказаниях, столь обычных в то время. Я думаю,
что они были, но восторженное уважение к важности и разумности было так
велико в дворовых и крестьянах его времени, которых я часто расспрашивал про
него, что хотя я и слышал осуждения моего отца, я слышал только похвалы уму,
хозяйственности в заботе о крестьянах и, в особенности, огромной дворне
моего деда. Он построил прекрасные помещения для дворовых и заботился о том,
чтобы они были всегда не только сыты, но и хорошо одеты и веселились бы. По
праздникам он устраивал для них увеселения, качели, хороводы. Еще более он
заботился, как всякий умный помещик того времени, о благосостоянии крестьян,
и они благоденствовали, тем более что высокое положение деда, внушая
уважение становым, исправникам и заседателям, избавляло их от притеснения
начальства.
Вероятно, у него было очень тонкое эстетическое чувство. Все его
постройки не только прочны и удобны, но чрезвычайно изящны. Таков же
разбитый им парк перед домом. Вероятно, он также очень любил музыку, потому
что только для себя и для матери держал свой хороший небольшой оркестр. Я
еще застал огромный, в три обхвата вяз, росший в клину липовой аллеи и
вокруг которого были сделаны скамьи и пюпитры для музыкантов. По утрам он
гулял в аллее, слушая музыку. Охоты он терпеть не мог, а любил цветы и
оранжерейные растения.
Странная судьба и самым странным образом свела его с той самой
Варенькой Энгельгардт, за отказ от которой он пострадал во время своей
службы. Варенька эта вышла за князя Сергея Федоровича Голицына, получившего
вследствие этого всякого рода чины, ордена и награды. С этим-то Сергеем
Федоровичем и его семьей, следовательно и с Варварой Васильевной, сблизился
мой дед до такой степени, что мать моя была с детства обручена одному из
десяти сыновей Голицына и что оба старые князья разменялись портретными
галереями (разумеется, копиями, написанными крепостными живописцами). Все
эти портреты Голицыных и теперь в нашем доме, с князем Сергеем Федоровичем в
андреевской ленте и рыжей толстой Варварой Васильевной - кавалерственной
дамой. Однако сближению этому не суждено было совершиться: жених моей
матери, Лев Голицын, умер от горячки перед свадьбой, имя которого мне, 4-му
сыну, дано в память этого Льва. Мне говорили, что маменька очень любила меня
и называла: mon petit Benjamin [мой маленький Вениамин (франц.)].
Думаю, что любовь к умершему жениху, именно вследствие того, что она
кончилась смертью, была той поэтической любовью, которую девушки испытывают
только один раз. Брак ее с моим отцом был устроен родными ее и моего отца.
Она была богатая, уже не первой молодости, сирота, отец же был веселый,
блестящий молодой человек, с именем и связями, но с очень расстроенным (до
такой степени расстроенным, что отец даже отказался от наследства) моим
дедом Толстым состоянием. Думаю, что мать любила моего отца, но больше как
мужа и, главное, отца своих детей, но не была влюблена в него. Настоящие же
ее любви, как я понимаю, были три или, может быть, четыре: любовь к умершему
жениху, потом страстная дружба с компаньонкой-француженкой m-elle
Henissienne, про которую я слышал от тетушек и которая кончилась, как