"Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус" - читать интересную книгу автора

Ночь была наполнена звуками. Вдали, между темных очертаний крыш, ярко
светилось одинокое окошко. Поширкивали в воздухе снаряды. Порывами, как
ветер, поднималась перестрелка. Зубной врач шептал из подъезда:
- Слушайте, граф, разве возможна нормальная жизнь в такой стране?
За два часа дежурства Семен Иванович продрог и с удовольствием
завалился под теплое одеяло к Алле Григорьевне. Помирились. Следующий день
начался таким пушечным грохотом, что дрожали стекла. Представлялось, будто
Москва уже до самых крыш завалена трупами. Ясно, там, на улицах, решили не
шутить.
Алла Григорьевна в халатике, неприбранная, увядшая, варила на спиртовке
рис. Невзоров закладывал окошки книгами и подушками. Телефоны не работали.
Газ плохо горел. В окна верхних квартир попали пули. Среди дня зазвонил
тревожный колокол, начался переполох. Оказалось: у самого подъезда на
улице упал человек в шинели и лежал уткнувшись. На площадках лестниц
всхлипывали дамы. Было созвано собрание по поводу того, как убрать труп.
Но твердого решения не вынесли. Рассказывали шепотом, будто прислуга в
доме уже поделила квартиры и что швейцар ненадежен. А пушки все ухали,
били, рвались ружейные залпы. Потрясая землю, проносился броневик.
Шрапнель барабанила по крыше. Так прошел еще день.
Всю ночь Алла Григорьевна проплакала, завернув голову в пуховый платок.
Семен Иванович приподнимался спросонок: "Ну, что вам еще не хватает,
спите", и мгновенно засыпал. За эти дни в нем собиралась колючая злоба,
видимо - он всходил еще на одну ступень.
Рано поутру Алла Григорьевна оделась, - не напудрилась, не подмазалась,
- положила в сумочку деньги и пошла из комнаты. Граф схватил ее за подол:
- Куда? Вы с ума сошли, Алла Григорьевна!
- Оставьте юбку. Я вас презираю, Семен Иванович. Лучше помалкивайте.
Прощайте.
Она ушла. Рассказывали, что сам Человеков не пускал ее, хватаясь за
голову, но Алла Григорьевна сказала: "Иду к сестре за Москву-реку", - и
ушла через черный ход.


За дверью хрипловатый веселый голос спросил:
- Аллочка дома?
Вошел рослый человек в грязном полушубке. Снял папаху, - череп его был
совсем голый, лицо бритое, обветренное, с большим носом. Он оглянул
комнату сверкающими, глубоко сидящими глазами. Невзоров поднялся с дивана
и объяснил, что Алла Григорьевна два часа тому назад ушла к тетке, за
Москву-реку.
- Черт! Жаль! Девчонку ухлопают по дороге, - сказал веселый человек,
расстегивая бараний полушубок, - ну, давайте знакомиться: Ртищев, - он
подал большую руку с перстнем, где сверкал карбункул, - а в Москве-то что
творится, пятак твою распротак! Я только что с Кавказа. Продирался две
недели. Прогорел начисто, это я-то, на Минеральных Водах, да, да. Я -
игрок, извольте осведомиться. А жаль - Аллочка улетела. Я ее старинный
приятель. С утра сегодня, прямо с вокзала, бегаю по подворотням, пятак
твою распротак! Видите, полушубок прострелен. Решил - к Аллочке под крыло.
Ну, ничего не поделаешь, выпьем без хозяйки. Жрать хотите небось?
Он вытащил из огромных карманов полушубка кусок мяса, жареную курицу,