"Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус" - читать интересную книгу автора

Семен Иванович служил без прогулов, добросовестно, как природный
петербуржец. В субботние дни посещал трактир. Носил каракулевую шапку и
пальто с каракулевым воротником. На улице его часто смешивали с кем-нибудь
другим, и в этих случаях он предупредительно заявлял:
- Виноват, вы обмишурились, я - Невзоров.
По вечерам иногда к Семену Ивановичу приходила любовница, по прозванию
Кнопка. После баловства она обыкновенно спорила, обижалась, шуршала, чтобы
он на ней женился. Жить бы ему да жить: шесть дней будней, седьмой -
праздничек. Протекло бы годов, сколько положено, опустевшую его комнату, с
круглой печкой, с железной кроватью, с комодиком, на котором тикал
будильник, занял бы другой жилец. И снова помчались бы года над вторым
двором.
Так нет же, - судьба именно такому человеку готовила беспокойный и
странный жребий. Недаром же Семен Иванович заплатил за гаданье маленький
золотой. В цыганкины слова он верил, хотя правду надо сказать, - пальцем
не пошевелил, чтобы изменить течение жизни.
Однажды он купил на Аничковом мосту у мальчишки за пятак "полную колоду
гадальных карт девицы Ленорман, предсказавшей судьбу Наполеона". Дома,
после вечернего чая, разложил карты, и вышла глупость: "Символ смерти, или
говорящий череп Ибикус". Семен Иванович пожалел о затраченном пятаке,
запер колоду в комод. Но, бывало, выпьет с приятелями, и открывается ему в
трактирном чаду какая-то перспектива.
Эти предчувствия, а может быть какие-нибудь природные свойства, а может
быть самый климат - туманный, петербургский, раздражающий воображение, -
привели Семена Ивановича к одной слабости: читать в газетах про
аристократов.
Бывало, купит "Петербургскую газету" и прочтет от доски до доски
описание балов, раутов и благотворительных базаров. "У графа такого-то на
чашке чая парми присутствующих: княгиня Белосельская-Белозерская, графиня
Бобринская, князь и княгиня Лобановы-Ростовские, светлейший князь
Салтыков, князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон..."
Графини представлялись ему с черными бровями, среднего роста, в
кружевных платьях. Княгини - длинные, блондинки, в платьях электрик.
Баронессы рыжеватые и в теле. Граф - непременно с орлиными глазами. Князь
- помягче, с бородкой. Светлейшие - как бы мало доступные созерцанию.
Так Семен Иванович сиживал у окошка; на втором дворе капало; туман
застилал крыши... А на зеркальных паркетах звенели шпоры, шуршали шлейфы.
Разговоры вполголоса... Духи, ароматы... Происходил файф-о-клок. Лакеи
вносят торты разных видов, сахарные печенья, вазы с вареньем. Ни графини,
ни княгини даже не притрагиваются к еде. Разве какая высунет из кружев
пальчики, отщипнет крошку. Только ножками перебирают на скамеечках.
В сумерки приходила Кнопка. Носик торчком, и тот весь заплаканный, -
просит, чтобы женился. Семен Иванович встряхивал волосами, отвечал
неопределенно.
Многие события, большие дела произошли с той поры: заехали в пропасть,
перевернулись кверху колесами, - война. Но Семена Ивановича эти дела мало
коснулись. По причине слабости груди его на фронт не взяли. Один год
проходил он в защитной форме, а потом опять надел пиджачок. "Северный
полюс" закрылся.
Жить стало скучнее. Спиртные напитки запретили. Познакомишься с