"Алексей Николаевич Толстой. Егор Абозов (Роман не закончен)" - читать интересную книгу автора

мелочь на стол, коротко пожал руку Егору Ивановичу и вышел, постукивая
каблучками, прямой, ловкий, изящный.
Абозов остался сидеть за кружкой, подперев голову, поглядывая на
визитную карточку, с загнутым уголком, на ней было написано старинным
шрифтом: "Николай Александрович Белокопытов. Свободный художник. 5 линия,
дом 10, мастерская". Огорченная девушка принесла еще кружку. Егор Иванович
спросил:
- Вас как зовут?
- Лиза, - ответила она смирно. И вдруг широко улыбнулась, сама не зная
отчего.
Он вышел из кабачка и, быстрым шагом добежав до набережной, вскочил
вслед за толпой в отходивший на ту сторону пароходик. Пассажиры расселись
на пароходных лавках тесно и молча. Трудно было разглядеть хотя бы одно из
этих унылых лиц. За бортом поднимались черные волны, в них дробились и
трепетали столбы света с высоких мостов. Егору Ивановичу казалось, что
пароходик везет на ту сторону горсть призраков.

4

- Ты знаешь, кого я только что встретил? - спросил Егор Иванович,
входя в маленькую столовую и всеми пальцами отбрасывая назад волнистые
волосы. - Николая Белокопытова. Теперь он художник и такой стал франт, не
подступись. Помнишь, я рассказывал тебе о нем?
Молодая женщина, глядя снизу вверх на Абозова, старалась вспомнить; ее
спокойное лицо, с еще не отошедшим загаром, веснушками на носу и высоком
лбу, осветилось улыбкой: открылись ровные немелкие зубы, от глаз побежали
лучики, тонкий румянец разлился под кожей.
- Право, не могу вспомнить, - проговорила она медленно, и парусиновый
фартучек и игла с белой ниткой в ее руках стали дрожать. Егор Иванович
нахмурился. Она опустила голову и продолжала шить. Висящая лампа,
окруженная восковой бумагой, освещала круглый стол и ее руки в кружевных
манжетах.
- Так вот, этот франт вскружил мне голову. Завтра поеду читать ему
повесть. Пожелай успеха, Маша, - сказал Егор Иванович и не спеша сел на
зеленую оттоманку. Над ней на стене висела, покосясь на сторону, большая
фотография, где были изображены сосны, покрытые снегом, юрта, два оленя,
запряженные в санки, и около - Егор Иванович, с бородой, в ушастой шапке, и
молодая женщина, одетая в якутскую шубку, та, что сидела сейчас под лампой
и шила.
По другой стороне стола за плохоньким буфетом стукал маятник часов.
Дверки их раскрылись, и кукушка прокуковала девять раз. Егор Иванович,
вытянувшись на скрипнувших пружинах дивана, спросил:
- Козявка спит?
Марья Никаноровна наклонила голову:
- Теперь вспоминаю твоего товарища. Я, кажется, читала где-то его имя.
Егор Иванович произнес: "Угу", - и закряхтел, поворачиваясь:
- Ох же и натрепался я по городу сегодня. Марья Никаноровна подняла
брови, губы у нее и подбородок дрогнули. Абозов спросил, осторожно
улыбаясь:
- Ты что-то хотела сказать, Маша?