"Алексей Николаевич Толстой. Собрание сочинений в десяти томах. Том 10. Публицистика" - читать интересную книгу автора

В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы - ночной и зарубежной
Я не боюсь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь...
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
__________
Настала война. Блок работал в полнейшем уединении. Его романтическая
драма "Роза и Крест" готовилась к постановке в Художественном театре. Блок,
казалось, исходил все темные, глухие переулки, куда скатилась некогда
печальной звездой его душа, и, вернувшись к первоистокам, встал, суровый
воин, в тяжелых латах, покрытых рубцами, с мечом и крестом - на страже Той,
чей единый во все века символ - Роза.
Так, быть может, думал Блок-человек. Какой человеческий взор мог
проникнуть в глубину той бездны, куда опускалась Россия? Но обреченный певец
России, обрученный страшной невесте, Блок должен был идти все дальше, все
глубже в русскую, дикую ночь.
С мечом и крестом - он любил такие каламбуры - Блок уехал на фронт,
много месяцев о нем ничего не было слышно. Говорили, он ничего не пишет и
увлечен работой, - он служил десятником на постройках окопов и подведения
конных путей к позициям.
В январе 917 года морозным утром я, прикомандированный Земгором к
генералу М., объезжавшему с ревизией места работ западного фронта, вылез из
вагона на маленькой станции, в лесах и снегах, и пошел к городку фанерных
бараков, где было управление дружины. Мне было поручено взять сведения о
работавших в дружине башкирах. Меня провели в жарко натопленный домик, где
стучали дактилографисты, и побежали за заведующим. Через несколько минут,
запыхавшись, зашел заведующий, худой, красивый человек, с румяным от мороза
лицом, с заиндевевшими ресницами. Все, что угодно, но я никак не мог
ожидать, что этот заведующий окопными работами - Александр Блок. Он весело
поздоровался и сейчас же раскрыл конторские книги. Когда сведения были
отосланы генералу, мы пошли гулять. Блок рассказывал мне о том, как здесь
славно жить, как он из десятников дослужился до заведующего, сколько времени
в сутки он проводит на лошади; говорили о войне, о прекрасной зиме... Когда
я спросил - пишет ли что-нибудь, он ответил равнодушно: "Нет, ничего не
делаю". В сумерки мы пошли ужинать в старый, мрачный помещичий дом, где
квартировал Блок. В длинном коридоре мы встретили хозяйку, увядшую
женщину, - она посмотрела на Блока мрачным глубоким взором. Зажигая у себя
лампу, Блок мне сказал страшную фразу тогда я не понял ее:
"В этом доме, я знаю, будет преступление".
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!
Пускай заманит и обманет,
Не пропадешь, не сгинешь ты,