"Л.Н.Толстой. Война и мир. Том 4" - читать интересную книгу автора

подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого
лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не
только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были
льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было
(как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и
хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай
обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с
первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого
молодца-повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора,
которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его
"Nicolas" и "ты".
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и
начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все
губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной
манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой
танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже
неприличным и mauvais genre 37 такую слишком развязную манеру танца; но
здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем-нибудь необыкновенным,
чем-нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах,
но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую,
полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем
наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены
для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько
заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили
этого, но знали, как славно они сойдутся - то есть Николай с женой этого
мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно
обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так
безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа
Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось
все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее,
как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она
увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.

V.

Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на
кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические
комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от
себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами
своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он
хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
- Какую же?
- Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на
собеседницу) голубые, рот - кораллы, белизна... - он глядел на плечи, -
стан - Дианы...
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
- А! Никита Иваныч, - сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы
желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему