"В.И.Толстых. Сократ и мы. Разные очерки на одну и ту же тему " - читать интересную книгу автора

движущейся реальностью, которую догматическое мышление схватывает в лучшем
случае лишь как "внешнюю объективность".
Обходя суть дела увертками, софистика всячески эксплуатирует идею
относительности истины и подчеркнуто, нарочито демонстрирует свое
неприятие твердолобого догматизма. Но это тоже догматизм, так сказать,
наизнанку, догматизм релятивистского толка... Рассказывают, знаменитые
индийские "критики" однажды усомнились в истинности старого представления
о том, что мир покоится на слоне. А на чем стоит слон? - спросили они, и
когда им ответили, что слон стоит на черепахе, они успокоились. Но даже в
том случае, если бы они, подобно любознательным детям, мучающим взрослых
своими бесконечными "почему?", продолжали бы допытываться дальше и,
скажем, узнали затем, что черепаха тоже на ком-то стоит, истина не стала
бы ближе. Ведь успехи познания зависят все-таки не от умения спорить или
"добывать" истину, хотя это и важно. Гораздо существеннее то, на какой
почве познавательный процесс происходит, как связаны между собой мышление
и бытие. "Учителя мудрости", искусные в спорах и логистике, исходили из
мира застывших вещей и мира застывших понятий и потому были биты Сократом.
Для последнего действительность не только "есть", она еще и "становится",
постоянно движется, изменяется, так что истинная сущность любого предмета
или явления раскрывается в процессе его познания, то есть мышление и бытие
выступают моментами одного и того же реально-исторического диалектического
процесса.
Разум дай человеку для того, чтобы проникать в суть вещей и в смысл
событий, скрытых чаще всего за "корой" явлений. К сожалению, заложенное в
природе человеческого мышления стремление во всем "дойти до самой сути"
реализуется в обыденной практике не так часто, как самонадеянно полагают
многие из нас. Это относится не только к сложным - "мировым", "вечным" -
вопросам бытия, но и к повседневной жизни, к бытующим представлениям
("даже поэты без конца твердят, что мы ничего не слышим и не видим точно"
[Платон. Соч. В 3-х т. М., 1970, т. 2, с. 23.]). Не отгораживаясь от
"мирской суеты" и делая предметом своего заинтересованного внимания весь
окружающий мир, философия преследует благороднейшую цель - объяснить мир,
найти истину, научив людей не просто "глазеть", а "видеть".
Истина же, по Сократу, открывается людям лишь тогда, когда они сходятся
в общем признании чего-то, когда объективность выступает как "духовная
всеобщность" (на этот момент В. И. Ленин обратил особое внимание [Ленин В.
И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 247, 248.]), что и придает процессу
познания подлинно человеческий, "общительный" характер, делает его актом
культуры.
Собственно, с потребности осмыслить, осознать свою духовную связь и
всеобщность с миром и начинается рефлексия как таковая. Тот, кто склонен
порой совсем некстати называть "философствованием" привычку, манеру
рассуждать ни о чем "с ученым видом знатока" и на этом основании
пренебрежительно относиться к философии вообще, видимо, не знает, что
обижает, оставляет в накладе не философию, а самого себя. Философия нужна
каждому лишь постольку, поскольку пи один человек не может обойтись без
системы идей и представлений, выражающих, его отношение к миру и мира к
нему как личности. Философия, как известно, имеет дело с "предельными
основаниями" мировоззрения, то есть с фундаментальными характеристиками
человеческого бытия. Такова специфика собственно философской рефлексии.