"Николай Томан. Просчет мистера Бергоффа ("Вокруг света", 1950, № 1, 2)" - читать интересную книгу автора

светлом платье, приложил руку к лакированному козырьку фуражки и шутливо
произнес:
- Разрешите доложить, товарищ агролесомелиоратор: волжский метеоролог
Василий Иванович Нечаев в полном вашем распоряжении.
Нечаев взглянул украдкой на Галину и тяжело вздохнул. А Галина сразу
как-то заторопилась и сказала почти строго:
- Не будем, в таком случае, терять времени.
Однако, не выдержав строгого тона, она рассмеялась и добавила весело:
- По коням!
С этими словами Галина села за руль открытого автомобиля и включила
мотор.
Нечаев положил на заднее сиденье два своих чемодана и уселся рядом с
Сугробовой.
С Нечаевым Галина познакомилась года два назад в Саратове, где он
работал на волжской метеорологической станции, а она училась в
агролесомелиоративном институте. Когда Галина, окончив институт, уехала в
астраханскую полупустыню, между молодыми людьми завязалась переписка.
Случилось, что метеоролог опорного пункта, на котором работала
Сугробова, уволился по состоянию здоровья. Оставшись без службы погоды,
директор пункта, Михаил Александрович Птицын, сам ездил в область, просил
дать ему метеоролога, но в отделе кадров никого не были в резерве. Тогда
Галина, вспомнив о Нечаеве, написала ему письмо, горячо убеждая
перевестись на службу в управление лесного хозяйства.
Недели две после этого от Нечаева не было писем. Галина уже начала
сомневаться в успехе своего предложения, как вдруг получила короткую
телеграмму:
"Встречайте двадцать второго пароходом Молотов тчк Нечаев".
И вот он приехал сегодня.
- Удивительно как-то у меня все получается, - заметил Василий, когда
машина тронулась. - Помню, во время войны я, речник, все время во флот
рвался, а меня убедили в пехоте остаться, говорили, что главный фарватер
войны по суше проходит.
Он протер ладонью пыльное лобовое стекло машины и добавил:
- Вот и теперь - столько лет проработал на переднем крае трудового
волжского фронта, возглавлял метеорологическую службу на одном из его
участков, мечтал и дальше воевать там с ветрами, с непогодами, а вы меня
опять переубедили.
Отчего это происходит, спрашивается? От бесхарактерности моей, что ли?
- Нет, не от бесхарактерности, - серьезно ответила Галина. - От
сознательности. Перед вами теперь шире стоит задача. Придется повоевать не
за отдельный участок Волги, а за все Поволжье. Передний край этой борьбы
лежит не по фарватеру Волги, а гораздо восточнее - по линии Уральск -
Калмыково - Гурьев. Где же вам быть, Василий Иванович, как не на переднем
крае войны с песками и суховеями?
Нечаев только вздыхал потихоньку да искоса поглядывал на красивый,
строгий профиль Галины. Машина шла асфальтированной магистралью города к
одной из его окраин уходящих в зеленые заросли Волго-Ахтубинской поймы.
Миновав пригород и многочисленные ерики и ильмени, вышла она, наконец, на
песчаную дорогу, пролегавшую через степь.
Нечаев был задумчив, и Галине казалось, что он не очень доволен