"Николай Владимирович Томан. Преступления магистра Травицкого (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Настя. - Но, с другой стороны, математическое моделирование явлений природы
играет в теории значительную роль. Некоторые ученые даже утверждают, что
современная теоретическая физика вообще развивается преимущественно методом
математических гипотез.
- Так полагают только математики?
- Не только они.
- Ну, а вы?
- Я просто не могу не считаться с фактами. А факты подтверждают
справедливость этих утверждений. Многие открытия действительно были сделаны
"на кончике пера" математиков.
- Вы не отрицаете, значит, что одним лишь математическим моделированием
можно сделать фундаментальное открытие?
- Видимо, можно. Но имейте в виду, что существует еще и "математический
идеализм", отрывающий математические абстракции от отображаемых ими реальных
предметов и процессов окружающего нас мира.
- Вот вы и помогите нам в этом разобраться, - протягивает ей Дионисий
собранные со стола листки с математическими формулами. - Покажите их
кому-нибудь более вас сведущему в математике.
Андрей, не участвуя в беседе, слушает деда и Настю с большим вниманием,
дивясь не столько познаниям Дионисия в области естественных наук, сколько
спокойствию Насти. Конечно, она могла бы не раз поставить его в тупик или с
помощью своей философской науки опровергнуть какие-нибудь богословские
догматы, но она даже не попыталась сделать это.
А Дионисий Десницын, прощаясь с Настей, уже совсем по-мирски трясет ее
руку и, посмеиваясь, спрашивает:
- Так вы не отрицаете, значит, что еще многое вам, материалистам,
неведомо?
- Мы не были бы материалистами, если бы отрицали это.
- И уж вы нас извините, Анастасия Ивановна, за то, что столько времени
у вас отняли. Но кто знает, - задумчиво и на сей раз вполне серьезно
добавляет он, - может быть, беседой этой оказали вы если не всей
православной церкви, то нашей духовной семинарии большую услугу. А фамилия
физика, формулы которого мы вам передали, Куравлев Ярослав Ефимович.

6

Оставшись одни, дед и внук некоторое время молча смотрят друг на друга.
- Я бы на вашем месте последовал примеру бывшего профессора
Ленинградской духовной академии Александра Осипова... - негромко говорит
Андрей.
- Помышлял уже об этом, - без обычной своей иронической улыбки
признается Дионисий Десницын. - Но ведь он сделал это в сорок восемь лет, а
мне уже восьмой десяток. Поздновато. Да и привык я к своей рясе. Ходишь в
ней и дома, и по улице, как в домашнем халате. Ну кто еще, кроме нас, может
позволить себе такое?..
Андрей молчит. Он знает, что спорить с дедом бесполезно. Видно, он и в
самом деле окончательно разуверился во всевышнем, а не отрекается от него
публично лишь потому, что не хочет ставить в затруднительное положение сына
и внука.
Никогда еще не хотелось так Андрею побыть одному, собраться с мыслями.