"Николай Владимирович Томан. Преступления магистра Травицкого (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

иконостасу, ибо от своего племянника-семинариста знает, что магистр большой
знаток старинной иконописи.
"Похоже, что этот молодой и, видимо, недалекий священник по-настоящему
счастлив и вполне доволен своей судьбой, - думает магистр. - Он, конечно, и
рясу свою носит не без гордости и все службы совершает самозабвенно..."
Надолго ли только хватит этого рвения? Хоть он и глуп, но рано или
поздно возникнет же и перед ним вопрос: есть ли все-таки тот бог, которому
так преданно он служит? А чтобы подобным простакам не искать ответа на такие
вопросы, он, мыслящий и многое постигший богослов Травицкий, должен сделать
все возможное, чтобы укрепить их в этой вере. И если это ему удастся,
православная церковь не останется перед ним в долгу...
- А экспериментаторам, о которых вы племяннику своему рассказывали,
какие же иконы подарили? - как бы между прочим, спрашивает Травицкий отца
Никанора, все еще любуясь иконостасом.
- Да, пришлось им помочь, - вздыхает отец Никанор, и в тоне его
улавливает Травицкий нотки тревоги. - Полагая замысел их делом богоугодным,
подарил я им несколько иконок, кои обратили они на приобретение научной
аппаратуры...
- Вы напрасно оправдываетесь, отец Никанор, - спешит успокоить его
Травицкий. - Я не вижу в этом ничего не дозволенного и вспомнил-то о них так
просто, глядя на этот чудесный иконостас. Ну, а экспериментаторы-то добились
ли чего?
- О том не ведаю, - снова вздыхает отец Никанор.
"Видно, не очень удачно повел я разговор, - досадует на себя
Травицкий. - Похоже, что побаивается он ответственности за разбазаривание
церковного имущества, дорожит местом..."
- Вы говорили, будто один из них реставратором у вас работал? - снова
обращается он к отцу Никанору.
- Действительно работал, а теперь не является не только в храм мой, но
и в соседний, в коем получил большой заказ на роспись стен.
- Заболел, может быть?
- Право, не ведаю...
- Могло и случиться что-нибудь.
- А что же? Бог если только покарал? Всевышнему могло и не понравиться
вмешательство в его дела...
- Это, конечно, не исключено, - соглашается с ним богослов. -
Поинтересоваться их судьбой нужно бы, однако. Вы знаете, где они живут?
- У художника Лаврецкого был однажды.
- А адрес физика вам разве не известен?
- К сожалению, неведом. Я с ним у Лаврентьева встречался, на
Трифоновской улице, в доме не то двадцать один, квартира тринадцать, не то
тринадцать, квартира двадцать один.
Травицкому уже ничего более не нужно от отца Никанора, и он лишь
подыскивает благовидный предлог, чтобы распрощаться. А спустя полтора часа
магистр нажимает кнопку звонка у дверей квартиры Михаила Лаврентьева.
Открывает ему худенькая старушка в черном платье. Она представляется
Дарьей Петровной Лаврентьевой - матерью Михаила.
- А вы по какому же поводу к нему? - впуская Травицкого, настороженно
спрашивает она, близоруко всматриваясь в его холеное лицо с аккуратной
бородкой.