"Николай Владимирович Томан. Воскрешение из мертвых (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

тюрьме отбывал наказание Телушкин, когда освобожден, и вообще все о нем.
- А вы никуда не уезжаете? - спрашивает Лазарев, записывая что-то в
настольный блокнот.
- Я буду в Москве, пока не найдется Маврин. И если понадобится, стану
искать его сама.
- Личный сыск, так сказать?
- Как это будет называться, не имеет значения, главное - спасти
Маврина. Он сейчас в таком состоянии, что Телушкин может его в любое
преступление вовлечь.
- А вы, помнится, говорили, что Варя Кречетова человека из него
сделала.
- Он сейчас не человек, Евгений Николаевич! восклицает Татьяна. - Его
пришибло горе, а Телушкин не упустит такого случая и воспользуется этим в
своих, скорее всего, преступных целях.
- Узнаю прежнего моего старшего инспектора Татьяну Грунину, - смеется
Лазарев. - Нет, не сделают из вас в аспирантуре кабинетного ученого, даже
если дадут степень доктора юридических наук.
Прощаясь с Лазаревым, Татьяна просит:
- Нет ли у вас заводского телефона Рудакова?
- У него сейчас не только заводской, но и домашний есть. Он теперь
начальник, мастер цеха.
- О том, что мастером стал, мне известно, а о домашнем телефоне впервые
слышу.
- Не успел, наверное, сообщить.

Вечером Татьяна звонит Рудакову:
- Здравствуйте, Олег! У вас, оказывается, домашний телефон теперь?
- Да, установили недавно.
- А как - недавно? Неделю назад или полгода?
- Какие там полгода - всего два месяца...
- И вы за это время ни разу мне не позвонили? Не нашли нужным даже
номер сообщить?
- Не хотелось вас беспокоить, отрывать от занятий по такому пустяку.
- Я вас тоже не буду беспокоить по пустякам. У меня к вам деловой
вопрос: в каком состоянии сейчас профессор Кречетов? Сможет он меня принять?
- Думаю, что сможет. Андрей с Настей говорят, что ему стало лучше.
- Спасибо за справку. Спокойной ночи.

6

Андрей Десницын весь день сегодня читал только что вышедшую книгу
французского марксиста Антуана Казановы "Второй Ватиканский собор". Об этом
соборе уже писали наши философы и журналисты, но с таким обстоятельным
анализом эволюции католической церкви от Первого до Второго собора Андрею не
приходилось еще знакомиться. Много воды утекло за столетие, отделяющее один
собор от другого. На Первом о боге говорилось, как о высшем
сверхъестественном существе, во всем своем великолепии возвышавшемся над
созданным им миром. Человек, призванный до конца жизни своей служить этому
могущественному богу, мог общаться с ним только при посредничестве церкви.
Непосредственное общение его с богом исключалось.