"Дилан Томас. Дерево" - читать интересную книгу автора

небо. Но шторы колыхали ветры Уэльса, и на неприбранной площадке под окном
трещали сверчки. Игрушки были мертвы. Он заплакал, потом перестал, не ведая
причин для слез. Ночь была ветреная и холодная, ему под одеялом было тепло;
ночь была огромная, с гору, а он - мальчик в своей постельке.
Закрыв глаза, он пристально вглядывался в крутящуюся тьму, более
глубокую, чем тьма в саду, где в одиночестве стояло первое дерево, на
котором прилепились воображаемые птицы, дерево было в огне. Он думал о
первом дереве, посаженном так близко от него, словно это его друг поселился
в саду, и под веками слезы вновь набежали ему на глаза. Он осторожно
выбрался из постели и на цыпочках подошел к двери. Лошадь-качалка прянула
вперед на своих полозьях, напугав ребенка, так что он - бесшумно - побежал
назад к постели. Ребенок посмотрел на лошадь - теперь она стояла спокойно;
ступая опять на цыпочках по ковру, он пробрался к двери, повернул ручку и
выбежал наружу. Двигаясь вслепую, на ощупь, он добрался до лестницы и
посмотрел сверху вниз - он увидел, как сонм теней заколыхался по углам,
услышал их гулко колеблющиеся голоса, нарисовал в воображении их глазницы и
тощие руки. Но они были маленькие, загадочные и бескровные, не закованные в
невидимую броню, а окутанные тканями, тонкими, как паутина; пока он будет
спускаться, они станут перешептываться между собой, трогать его за плечо и
свистеть ему в ухо - тс-с-с. Он пошел по лестнице и вытянул перед собой
руку, похлопывая пустоту, полагая, что ощутит, как у него под пальцами,
словно крадучись, возникнет сухая, бархатистая голова и, будто туман,
застрянет у него под ногтями. Но там ничего не было. Он открыл дверь, и тени
выскользнули в сад.
Когда он очутился на тропинке, страхи покинули его. Луна уже лежала на
неполотых грядках, и иней покрыл траву. Наконец он подошел к освещенному
дереву на дальнем конце гравиевой дорожки, еще более древнему даже, чем
такое чудо, как свет: под его корой спят мокрицы, а его ветви торчат в
стороны от ствола, словно застывшие руки женщины. Ребенок прикоснулся к
дереву; оно склонилось, словно от его прикосновения. Он увидел, что самая
яркая на небе звезда льет ровный свет над первой башней для птиц, сверкая
лишь на безлистых ветвях, стволе и расползающихся корнях дерева.
Ребенок не усомнился в дереве. Он прочел ему молитвы, стоя коленями на
почерневших сучьях, которые ночной ветер бросил на землю. Потом, содрогаясь
от любви и холода, он побежал через лужайку назад, к дому.
В восточной части графства жил идиот, который бродил по округе, прося
подаяния. Он просил хлеба то на ферме, то в доме вдовы. Приходской священник
отдал ему костюм, и тот болтался на его голодных ребрах и плечах, развеваясь
на ветру, когда он тащился по полям. Но глаза у него были раскрыты так
широко, а шея - так не тронута деревенской грязью, что никто не отказывал
ему в просьбах. И когда он просил воды, ему давали молока.
- Ты откуда?
- С востока, - говорил он.
Так что они понимали, что это идиот, и давали ему поесть за то, что он
вычистит двор.
Когда он с граблями склонялся над кучей навоза и потоптанного зерна, он
слышал, как в его сердце раздается голос. Запустив руку в сено,
предназначенное для скота, он ловил мышь и, погладив ее по мордочке рукой,
отпускал.
Весь день мысль о дереве не покидала ребенка; всю ночь оно стояло в его