"Дилан Томас. Детство, Рождество, Уэльс (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

И каких только страшных историй не рассказывается у камелька, когда
газовый рожок булькает, как водолаз. Привиденья, как совы, кычут в
нескончаемой ночи, и я боюсь оглянуться через плечо; в нашем заповедном
местечке под лестницей, где тикает газомер, прячутся звери. А как-то, помню,
мы выходим, распевая колядки, на летучую улицу без единой лунной лучины. В
конце длинной дороги гравиевая тропка сворачивает к большому какому-то дому,
и мы, топча темень и спотыкаясь, идем по этой дорожке, и каждый боится,
каждый на всякий случай зажал камень в руке, и все мы так храбры, что не
произносим ни звука. Деревья издают особенный звук на ветру, как будто
противные и, возможно, перепончатоногие люди сопят в дуплах. Мы подходим
вплотную к черной громаде дома.
Что мы им выдадим? "Весть благую"?
Нет, - сказал Джек. - "В небесах и на земле". Считаю до трех.
Раз, два, три, и мы запели, и голоса высоко взлетели, но кажутся
дальними в глухой, снежно-ватной тьме вокруг дома, в котором никто не живет
из наших знакомых. Мы стоим, прижавшись друг к дружке, у самой у темной
двери.

В небесах и на земле
Славьте все царя царей...

И тут слабый пересохший голос, как голос того, кто долго молчал,
начинает нам подпевать; слабый, сухой, ломкий голос по ту сторону двери;
слабый, сухой голос сквозь замочную скважину. И когда мы останавливаемся на
бегу, мы оказываемся возле нашего дома; зала прекрасна; воздушные шары
проплывают над простуженно кашляющими рожками; все опять хорошо, и на весь
город сияет.
Может, это был призрак, - сказал Джим.
Может, тролль, - сказал Дэн, он вечно читал.
Пошли глянем, может, у них еще осталось желе, - сказал Джек. И мы
пошли, и мы глянули.
Рождественская ночь не обходится без музыки. Один дядя играет на
скрипке, двоюродный брат поет "Глаза любимой", а другой дядя поет "Сыны
отваги". В маленьком доме тепло.
Тетя Ханна, перейдя на померанцевую, поет песню про бедное сердце и
смерть и еще другую, из которой вытекает, что ее сердце - как гнездышко
пташки; и потом опять все смеются; и потом я иду спать. В свое окно я вижу
луну, и нескончаемый дымный снег, и во всех окнах на нашем холме огни, и в
долгую, медленно падающую ночь поднимается музыка. Я прикручиваю газ и
ложусь в постель. Говорю несколько слов густой и святой темноте, и сразу я
засыпаю.

Путь обратно

РАССКАЗЧИК

Главная улица была студеной, белой, с доков шпарил разнузданный ветер,
ибо лавчонки и лавки, стоявшие прежде дозором вдоль моря, теперь,
разбомбленные, стали склепами в снеговой облицовке, без крестов и оград, и
не могли защитить город. Собаки осторожно, как по воде кошки, так, будто на