"Росс Томас. Желтая тень ("Маккоркл и Падильо")" - читать интересную книгу автора

приоткрыла чернокожая служанка.
- Мы хотели бы увидеться с сеньорой де Романонес. Я мистер Падильо. А
это - мистер Маккоркл.
- Миз Романонес ждет вас, - она сняла цепочку и распахнула дверь.
Вслед за ней мы пересекли холл и остановились перед сдвижными дверьми.
Служанка раздвинула их и отошла в сторону. Падильо вошел первым.
К моему удивлению, нас встретила далеко не старуха. Должно быть, ей
едва перевалило за двадцать, когда она полюбила отца Падильо, а теперь не
исполнилось и шестидесяти, причем в полумраке гостиной она легко сходила за
пятидесятилетнюю. Выпрямившись, она сидела в кресле и улыбалась, пока
Падильо шел через комнату, чтобы поцеловать ей руку.
- Позвольте представить вам моего коллегу, мистера Маккоркла.
Я поклонился, также поцеловал ей руку, выслушал вежливые слова о том,
что она рада нашей встрече. По руке бежали голубые вены. Кольца стоили никак
не меньше десяти тысяч долларов.
- Полагаю, ты, Майкл, и вы, мистер Маккоркл, выпьете со мной кофе?
- С удовольствием, - в унисон ответили мы.
- Можете подавать кофе, Люсиль, - приказала она стоящей у порога
служанке.
- Да, мадам.
Служанка отбыла на кухню, а мы с Падильо заняли два стула по другую
сторону уже накрытого скатертью столика на изогнутых ножках, оканчивающихся
головами льва со стеклянным шаром в пасти. Остальная мебель принадлежала к
тому же историческому периоду, правда, я затруднялся определить, к какому
именно. Полированное темное дерево тускло блестело. Пол покрывали восточные
ковры. На стенах висели написанные маслом фамильные портреты. Так мне, во
всяком случае, показалось, хотя изображенные на них люди могли и не иметь ни
малейшего отношения к предкам сеньоры де Романонес. В углу стоял кабинетный
рояль с поднятой крышкой и нотами на подставке. Создавалось впечатление, что
хозяйка закончила играть только перед нашим приходом. От внешнего мира
гостиную отгораживали плотные темно-бордовые портьеры. Вероятно, солнечный
свет никогда не падал как на восточные ковры, так и на покрытые паутиной
морщинок лицо и шею сеньоры де Романонес.
- Как давно мы не виделись, Майкл, - продолжала улыбаться она. - Я уже
начала терять надежду, - голос у нее был удивительно мелодичный, не громкий,
но повелительный.
- Три года тому назад, в Валенсии, - уточнил он.
- Вы говорите по-испански, мистер Маккоркл?
- К сожалению, недостаточно хорошо.
- Зато он прекрасно владеет немецким, - пришел мне на помощь Падильо. -
Если вы отдаете предпочтение...
Улыбка стала шире.
- Я по-прежнему осторожна, Майкл. Мы будем говорить на немецком.
Обычно, Майкл, ты заглядываешь ко мне, когда у тебя возникают серьезные
осложнения.
- Я благодарю за них Бога, ибо они дают мне возможность увидеться с
вами.
Она рассмеялась.
- Дай мне сигарету. Комплиментами ты напоминаешь мне отца. Он всегда
был такой обходительный, хотя и абсолютно не разбирался в политике.