"Росс Томас. Подставные люди ("Маккоркл и Падильо" #3) " - читать интересную книгу автора

возможно, вышла из моды, но по-прежнему движет людьми. Тихая, покорная жена
может со злобным смехом плеснуть уксуса в лицо Другой Женщины.
Пятидесятилетний бухгалтер - улететь с деньгами ночным самолетом в Рио,
представляя себе физиономию хозяина, который утром откроет сейф, чтобы
выдать сотрудникам месячное жалованье. А добропорядочный гражданин вполне
может прогуляться к своему "шевроле", достать из багажника дробовик и,
вернувшись в ресторан, разнести голову официанту, вывернувшему блюдо с
подливой на новое платье его жены.
Эта разновидность мести основывалась на ярости, которая, разогретая до
нужной температуры, могла заставить человека совершить любой, сколь угодно
глупый поступок, но для него самого кажущийся абсолютно логичным и
справедливым. Даже размозжить голову шестимесячного младенца о стену, потому
что он не переставал кричать.
Но в действиях Ванды Готар и Падильо спонтанность, не говоря уже о
ярости, начисто отсутствовала. К мести они подходили бесстрастно,
хладнокровно расставляя ловушку, в которой сами являлись приманкой. И я
порадовался, что мстить они собираются не мне.
Я поставил кресло у окна, плеснул в бокал виски из бутылки, купленной в
Лос-Анджелесе, погасил свет и опустился в кресло. Вход в мотель лежал передо
мной, как на ладони. Я даже достал из кармана револьвер и положил на столик
рядом с креслом, чтобы при необходимости быстро схватить его и разрядить во
врага.
Примерно через час я потянулся к телефону и попросил телефонистку
коммутатора соединить меня с номером Падильо.
- Ты кое-что забыл, - заметил я после того, как в трубке раздался его
голос.
- Что?
- Волшебные очки. Сквозь туман ничего не видно.
- Это точно. Ты - местный. Когда он поднимется?
- Только не ночью.
- Это нам на руку.
- Как так?
- Крагштейн, возможно, не захочет ударить в тумане.
- Специалист у нас ты.
- Я просто стараюсь думать, как Крагштейн.
- Это трудно?
- Не очень, если у тебя гадливый склад ума.
- Ты хочешь сказать, что он заставит нас бодрствовать всю ночь, а
ударит утром, свеженький и полный сил, когда нам придется щипать себя, чтобы
не заснуть.
- Возможно, он надеется, что мы будем рассчитывать именно на это.
- С такими мыслями мы потеряем бдительность.
- Особенно в три или четыре часа ночи.
- То есть при любом раскладе нам придется бодрствовать.
- Совершенно верно.
- Всю ночь.
- Всю ночь. Какая у тебя видимость?
- Одну минуту, - я выглянул из окна. Над бассейном разглядел свет в
номере, который занимали король и Скейлз. Занавеси были опущены, и я не
видел, чтобы за ними кто-то двигался. Возможно, король и Скейлз уже