"Росс Томас. Каскадер из Сингапура" - читать интересную книгу автора

Триппет взглянул на часы с золотым корпусом.
- Скажите, пожалуйста, вы любите машины?
- Не особенно.
- Вот и прекрасно. Почему бы вам не пообедать с нами? Я думаю, мне в
голову пришла потрясающая идея.
Барбара Триппет вздохнула.
- Вы знаете, - обратилась она ко мне, - после того, как он произнес эти
слова в прошлый раз, мы стали владельцами зимней гостиницы в Аспене,
Колорадо.
Покинув вечеринку Конклинов, мы отправились в один из маленьких
ресторанчиков, владельцы которых, похоже, меняются каждые несколько месяцев.
Я, Барбара Триппет, миниатюрная брюнетка моего возраста, лет тридцати трех,
с зелеными глазами и приятной улыбкой, и Ричард Триппет, подтянутый и
стройный, несмотря на его пятьдесят пять лет, с длинными седыми волосами.
Говорил он откровенно, и многое из того, что я услышал в тот вечер,
оказалось правдой. Возможно, все. Специально я не выяснял, но потом ни разу
не поймал его на лжи.
Помимо его политических пристрастий, анархо-синдикализма в теории и
демократии - на практике, он получил американское гражданство, прекрасно
фехтовал, прилично играл на саксофоне, считался специалистом по
средневековой Франции, а кроме того, в свое время был капитаном в одном из
"пристойных воинских подразделений", автогонщиком и механиком гоночных
автомобилей, лыжным инструктором и владельцем гостиницы в Аспене, обладая
при этом независимым состоянием.
- Дедушка сколотил его в Малайзии, знаете ли, - рассказал он. - В
основном, на олове. Уйдя на покой, он приехал в Лондон, но изменение климата
за месяц свело его в могилу. Мой отец ничего не знал о бизнесе деда, да и не
хотел вникать в его тонкости. Поэтому он нашел в Сити самый консервативный
банк и передал ему управление компанией. Так продолжается и по сей день.
Барбара тоже богата.
- Пшеница, - пояснила Барбара. - Тысячи акров канзасской пшеницы.
- В вашей компании я чувствую себя бедным родственником, - отшутился я.
- Я рассказал вам об этом не потому, что хотел похвалиться нашим
богатством, - успокоил меня Триппет. - Я лишь дал вам понять, что у нас есть
возможности финансировать мою прекрасную идею, если она приглянется и вам.
Но до сути мы добрались лишь после того, как нам принесли кофе и
бренди.
- Я хочу вернуться к нашему доктору с "гогамутом".
- Зачем?
- Трогательный случай, знаете ли. Но типичный.
- В каком смысле?
- Как я заметил, большинство американцев среднего возраста проникнуты
сентиментальными чувствами к своему первому автомобилю. Они могут забыть дни
рождения детей, но всегда назовут вам год изготовления своей первой машины,
модель, цвет, дату покупки и ее стоимость, с точностью до цента.
- Возможно, - согласился я.
Триппет пригубил бренди.
- Я хочу сказать, что на жизнь едва ли не каждого американца старше
тридцати лет в той или иной степени повлияла марка или модель автомобиля,
даже если он лишь потерял в нем девственность, несмотря на неудачно