"Владимир Торчилин. Вторая Америка." - читать интересную книгу автораи от местного парткома, пардон, комиссии по этике и харрасменту?
А вот чего: дама, имея на руках такой мощный аргумент как написанное ей письмо, обратилась в этот самый своеобразный партком со следующими требованиями -- первое, предоставить ей полугодовой оплаченный отпуск для поправки нервной системы, расшатанной ожиданием приставаний со стороны начальника или попыток расправиться с ней за отказ пойти ему навстречу (ведь уже сам факт указания в его пистьме на то, что его похоть не скажется на их научных отношениях, свидетельствует: он такую возможность рассматривал, и может передумать), причем, расстройство нервов дамы было письменно подтверждено ее психиатром; второе, для возмещения морального ущерба выплатить ей прилисную (не названную мне) сумму денег; третье, уволить этого профессора, чтобы он больше не путался под ногами и не смущал ее покой. "Ну как, вы ее отшили за такую наглость?" -- простодушно спросил я. "Еще как, -- иронично ответил мой коллега -- отпуск дали, деньги заплатили, вот только увольнять профессора не стали, поскольку уж больно известный ученый, но зато перевели его на другой факультет, где есть своя столовая и библиотека, чтобы он вообще не мог попасться ей на глаза, поскольку, если все-таки попадется, то это уже будет означать настоящее преследование и в дело может вступить полиция". "И вы считаете это нормальным ?" -- поинтересовался я. Коллега только хмыкнул и перевел разговор на другую тему. Eгo понять можно -- скажи он, что это ему кажется дикостью, а я болтани про то, что он сказал, -- и к нему прилипнет слава сторонника харрасмента, жить с которой в либеральном университетском окружении практически невозможно. Не надо думать, что стопь щепетипьное отношение к возможным, так сказать, пре-сексуальным ситуациям характерно только для женщин. Ничего подобного. Зспуганные мужчины ведут себя не лучше. Вот свежий пример из американской жизни одного крупного российского профессора, работающего в Штатах пару лет и еще не успевшего вытравить в себе свободную (во вполне приличном смысле этого слова) атмосферу отечественных лабораторий. Привел он как-то свою лаборантку к ученому из соседней лаборатории с просьбой обучить ее работе на одном достаточно сложном приборе. Разумеется, тот ответил полным и любезным согласием. Американский визитер тут же и удалился бы, а наш соотечественник с нашей любовью к ничего не значащим комплиментам сказал что-то вроде: "Смотри, какую симпатичную девушку я тебе оставляю. Думаю, что такую обучать -- сплошное удовольствие!" -- и только потом удалился. Не прошло и недели, как его вызвали к руководству факультета для разбирательства совершенного им сексуального оскорбления: жалобу на него подал тот самый коллега, к которому он привел ученицу, и жалоба эта была основана на том, что присутствующие при разговоре подчиненные могли бы подумать, что он соглашается обучать лаборанток только за их симпатичность, а это нанесло бы урон его гражданской и сексуальной репутации, поскольку ему, в полном соответствии с современными американскими правилами, совершенно все равно, с кем иметь дело -- с мужчинами или женщинами, красавцами или уродами и так далее. Для нашего уха звучит, как дурная шутка, но стоила эта |
|
|