"Александр Торик. Флавиан: Жизнь продолжается " - читать интересную книгу автора

не была, оно и понятно, но меня старая подруга, Валечка П-ва, провела, я с
галерки все наблюдала, торжество богатое было, спонсоры постарались.
Аристоклий Иванович много состоятельных друзей имеет.
- А что со здоровьем у него, серьезные проблемы?
- Не говорит он об этом. Плохо ему, это видно, сильно плохо, а в чем
дело - не говорит. Третью неделю на даче живет, и все один. Позавчера меня
из города вызвал по телефону поухаживать за ним. А сам все больше лежит.
Я приехала, спрашиваю: где же Элеонора, нынешняя его супруга, где Маша,
дочка от второго брака, Зина и Саша от третьего, или наш общий с ним сын
Мишенька? Мишенька папу очень любит, он бы договорился со своим владыкой,
тот отпустил бы его поухаживать за папой, я знаю, что владыка В-ий человек
культурный и понимающий.
Ах, простите, батюшка, вы же не знаете, что наш с Аристоклием
Ивановичем сын в С-кой епархии протодиаконом у владыки В-ия служит уже много
лет. Ему не раз священство предлагали, а он все отказывается, прикрывается
своим недостоинством, да и служение протодиаконское сильно любит. Голос у
него, как у Аристоклия Ивановича, сильный, красивый, бархатистый. Владыка
В-ий его уважает и материально поддерживает, а то трудно было бы ему на
диаконское содержание пятерых деток с неработающей больной матушкой
поднимать.
А Аристоклий Иванович ответил, что Элеонора с их пятилетним сыночком в
Америке, ей там какой-то особый косметологический курс проводят по
омолаживанию. Мне-то кажется, что в тридцать два года рановато еще
омолаживаться, ну да сейчас все по-другому, им - молодым - виднее. Да и
остальные его дети - кто бизнесом очень занят, кто на сцене или снимается -
в общем, все, как сейчас говорят, "при делах". Он их беспокоить не захотел.
Я-то вроде не "при делах", вот он меня и позвал.
Откуда-то издалека слабо звякнул колокольчик.
- Аристоклий Иванович проснулся, зовет! - встрепенулась Анна
Сергеевна. - Батюшка, я сейчас посмотрю его и скажу ему, что вы приехали!
Мы с Флавианом молча переглянулись. Вскоре Анна Сергеевна вернулась.
- Батюшка Флавиан, Алексей! Аристоклий Иванович вас обоих зовет,
пойдемте к нему!
Пройдя через широкий коридор, увешанный фотографиями Аристоклия
Ивановича в разные годы и в разных ролях, мы вошли в большую комнату,
служившую, очевидно, гостиной и кабинетом. Тот же массивный, старинный,
дворянско-купеческий с элементами элитно-советского стиль присутствовал во
всем убранстве интерьера. На всех стенах были портреты хозяина -
фотографические, написанные маслом и темперой, углем и акварелью.
Два бюста хозяина кабинета, один - бронзовый на широкой мраморной полке
слегка тлеющего камина, другой - белого камня на круглой деревянной тумбе в
углу, вдохновенно величественные, венчали собой экспозицию густо наполнявшей
кабинет монументальной славы признанного гения сцены.
Сам Аристоклий Иванович полулежал на широком "сталинском" диване,
обитом потертой кожей и тускло поблескивающем медными фигурными шляпками
гвоздей. Несколько подушек поддерживали его массивное тело в удобном
полулежачем положении, ноги прикрывал ворсистый клетчатый "шотландский"
плед.
- Присаживайтесь, отец Флавиан, и вы, молодой человек, присаживайтесь -
прозвучал знаменитый своей бархатной глубиной, слегка слабеющий голос. -