"А.Торосов. Следующий день (Журнал "Искатель", N 1)" - читать интересную книгу авторараздвоился, но никуда не исчез. Оставалась первая альтернатива.
- Ты не в больнице, - заговорил Олег, - не удивляйся, что я как будто читаю твои мысли. Просто я прошел уже через все это, а еще я прошел через первые тридцать лет твоей жизни. Короче говоря, я - это ты в тридцать лет, а сейчас тебе тридцать четыре. - Думаешь, стало понятнее? - спросил я, стараясь говорить как можно язвительнее, но это мне не удалось. - Слушай и не перебивай. Потом, когда я закончу, я представлю тебе любые доказательства моей правоты, а сейчас слушай и старайся верить. Обещание доказательств - сильное обещание. На меня, во всяком случае, оно всегда действовало, и я, бросив в угол погасшую сигарету, сказал: - Говори. - С тех пор, как ты умирал, и по сей день прошло много времени, очень много... - Это-то я вижу, - кивнул я на окно, - ведь сейчас май? - Май, и притом не одна тысяча девятьсот восьмидесятый... как ты думаешь. Мне бы и в голову не пришло об этом думать, я ведь просто знал, а выходит, на тебе! - И амнезии никакой у тебя не было, - продолжал Олег, - было гораздо хуже. Ты был... как бы это выразить... Почти мертвым... Да, в сущности, совсем мертвым! Так, понял я, летаргия. Правда, к чему этот бред насчет "Я - это ты"? Хотя, черт его знает, я, может, провалялся трупом не месяц и даже не год... И теперь у них такие вот методы. "Я - это ты". Он врач. И он в меня Ничего особенного. Я провалялся трупом много лет, и теперь у меня нет ни родных ни знакомых?.. - Как же так, - повернулся я к Олегу, - выходит, я теперь совсем один? - Ну, вовсе нет, - улыбнулся Олег, - во-первых, с тобой я, а потом кое-кого из знакомых ты тут увидишь, обещаю тебе. Но об этом чуть позже, ладно? В общем, ты умер. Ты действительно умер тогда, в тысяча девятьсот восьмидесятом, и не от саркомы легкого, как ты сейчас подумал... А впрочем, считай, что от саркомы. Я бы на твоем месте и считал, тем более _то, от чего ты умер на самом деле_, сейчас ни малейшего значения не имеет... С тех пор прошло много лет... Очень много... - Сколько именно? - спросил я. - А какая разница? Ты что, сможешь почувствовать, если я скажу тебе: тридцать тысяч? Или сможешь усечь разницу между тридцатью тысячами и пятьюдесятью? Тем более что в действительности прошло... - он сделал паузу, - черт его знает, сколько... У него сейчас нет летосчисления. В нашем смысле нет. - У кого "у него"? - не понял я. - У человечества. Мне стало интересно: Я не могу сказать точно, что именно сейчас испытывал - веру или недоверие. Вернее всего, не было ни того, ни другого, а только любопытство. Правда это или нет, все равно очень скоро выяснится, а сейчас мне ничего не грозит, это-то я, глядя на Олега, знал, от него мне ничего не грозит, и нечего бояться, а значит, и терзаться вопросом: "правда - неправда?" - нечего, а надо слушать, благо слушается. |
|
|