"Анри Торосов. Оливье - друг человека (Сб. "Фантастика-78")" - читать интересную книгу автора

поменьше, хобби, так сказать, хоть и связанное с основным Якова родом
деятельности хобби, - любит Яков замки. Замки, запоры, сейфы и все такое,
и как человек, не чуждый прогресса, предпочитает он все самоновейшее,
электронно-лазерное, чтобы ни одной трущейся детали, а только кнопки с
цифирью, ни для кого, кроме Якова, не понятной. И не собирает он ни марок,
ни инкунабул, не гоняется за редкими пластинками с автографами Рихтера или
Карузо, зато на входной двери, на дверцах сейфов, платяных шкафов и
тумбочных ящичков, и даже на туалетной двери Яков Борисович установил
чуткую и разнообразную сигнализацию. В ответ на всевозможные действия
предполагаемого злоумышленника сигнализация готова была разразиться
сигналом воздушной тревоги, боем курантов, пронзительным женским визгом:
"Газы! Газы!", петушиным криком, лошадиным ржанием, собачьим лаем,
пожарной сиреной, и в довершение ко всему однажды утром взбесившаяся дверь
в ванную комнату наградила Якова таким мощным электрическим разрядом, что
пришедший в себя через час Яков Борисович немедленно этот вид превентивной
обороны по всей квартире истребил, дважды при этом оказавшись на волосок
от гибели.
Расстроившись, Яков Борисович решил не ходить в этот день на службу, а
вместо этого пообедать в неурочное время, для чего и отправился в молочный
магазин за кефиром.
Было это ранней весной. Всю недолгую дорогу до магазина Якову
Борисовичу, ослабленному неожиданными и сильными переживаниями,
приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на
льдистой дорожке в результате заморозков и дворницкого нерадения. Необычно
возбужденный и даже слегка одурелый, Яков Борисович тихонько ругался себе
под нос, упираясь взглядом в скучные носки своих башмаков, и это занятие
заворожило его настолько, что, и очутившись "в магазине и стоя в очереди к
прилавку, он только и делал, что смотрел себе на ноги и чего-то бормотал,
почему и не заметил сперва, за кем именно ему довелось стоять. Поэтому,
услыхав возглас продавщицы: "Гражданин, помогите собачке сеточку
подержать!", он сперва машинально взялся за одну ручку авоськи, все еще не
видя, кто держит вторую, и, лишь когда продавщица стала укладывать в
авоську две бутылки молока и банку сметаны, он, провожая взглядом ее руку,
разглядел наконец, что с той стороны за авоську держатся не чьи-то пальцы,
как следовало ожидать, а громадные собачьи клыки.
Казалось бы, что тут особенного? Кому не приходилось слышать, или
читать в газетах, или видеть по телевизору собак, самостоятельно
посещающих магазины? И не в том дело, что к досужим разговорам Яков
Борисович не прислушивался, газет не читал и телевизора не включал, а
просто слишком большой неожиданностью для и без того шарахнутого Якова
Борисовича это явилось, вот он и разжал пальцы, а бутылка из авоськи
выскользнула и, понятное дело, разбилась.
Изумление Якова Борисовича было до того велико, а может, подействовали
и убедительные клыки Оливье, но, в общем, ущерб собачке он возместил
безропотно, тут же уплатив тридцать копеек за новую бутылку, и бережно
помог уложить ее в авоську. Оливье неторопливо удалился, а забывший про
свой кефир Яков Борисович принялся расспрашивать продавщицу об этой
удивительной - надо все-таки признать - собаке.
Персоналу магазина Оливье был хорошо знаком, а рассказывать и слушать
про него было слишком большим удовольствием, и потому ни очередь за Яковом