"В.Травинский, М.Фортус. Поединок с гестапо " - читать интересную книгу автора

мораль, растворяется воля, - и ни о чем, кроме как об избавлении от боли, не
думая, тело спасает себя предательством.
Но вот это тело били железными палками по открытым ранам, по живому
больному мясу, а оно сопротивляется. Воля не отступает, воля жива, принципы
и убеждения продолжают властвовать над плотью, не подчиняясь ей. Как
выносливы эти русские! Какой стойкий враг!
О, они еще не знают, эти специалисты-изуверы, с кем они имеют дело.
Воля Василия Порика еще не раз поразит их. Они и подумать не могут, что
ночью у него хватит сил сломать замок у цепи. Да, ранеными руками он будет
гнуть и мять стальной замок, зубами помогая, полночи в абсолютной тьме
растягивать, ломать сталь, и, наконец, раздавит замок о железные ножки
кровати. Он снимет цепь, встанет в темноте с койки, он сумеет дойти до окна,
дотянуться до него, вцепиться в решетку и трясти, трясти, всем телом
наваливаясь, рвать железные прутья из кирпичных пазов, пока не подогнутся
ноги и он не упадет у стены на пол.
Так его и найдут утром гестаповцы: раскованного, у почти выломанной
решетки, без памяти. И они станут пороть его шомполами опять, долго,
несколько человек зараз. И только к вечеру высокий аррасский гауптштурмфюрер
пнет ногой неподвижное тело Василия Порика и прикажет: "Он еще жив. Тут его
не оставлять. В крепость Сен-Никез, в камеру № 1".

ГВОЗДЬ

Два метра длины, полтора ширины. Под потолком - узкое отверстие,
затянутое частой решеткой. Параша в углу. В противоположном - топчан, на
топчане - солома.
Он лежит на соломе седьмые сутки. Первые три дня давали миску вареной
моркови, но вот уже четвертый день ничего не дают. В камере почти темно,
только стена с окном чуть посветлее других.
Он лежит в крепости Сен-Никез. Отсюда не убегают: два ряда стен высотой
в шесть метров, вдоль них - патрули с собаками. Второй этаж...
Он лежит - сидеть он уже не может. Его не перевязывали, его не лечили
никак и ничем. Дважды его пытались допрашивать, но он почти сейчас же теряет
сознание.
Бред его радостен. Он бредит Соломиркой, он сажает березы, поит
лошадей, ныряет в пруд с берега... Он жив в бреду, наяву он уже почти мертв.
Одесский парад, море внезапным синим горизонтом, море и солнце... Спортзал
училища, и он, сильный, ловкий Вася-Вася-Василек, взлетает на турнике под
самую крышу... Худой юркий физрук впервые улыбается: "У вас наладится,
Порик, у вас хорошие данные". И надевает значок ГТО прямо на левое плечо,
большущий, тяжеленнейший значок ГТО. Как он давит грудь, этот значок!
Прожигает гимнастерку, жжет кожу, все прожигает, давит, душит... скорее
сорвать, а он, как прирос, не снимается...
...Полумрак. Вася слышит свое дыхание. Что-то теплое течет по груди.
Это не значок, откуда взяться значку, это болит рана, он сам в обмороке
разбередил ее.
За стеной опять крик - каждую ночь за стеной кричат. Там камера пыток?
На второй день, когда он еще мог передвигаться, Порик выглянул как-то в
окно. Через двор брела кучка заключенных, их подгоняли автоматчики. Вскоре
из-за стен докатились автоматные очереди.