"Эна Трамп. Один человек и море (детск.)" - читать интересную книгу автора

еще стараться, чтобы он не накренился и не полился с краю! - эти ножки поэтому
подрагивали от напряжения и слегка подгибались, но шли быстро - очень быстро.
И уверяю вас, это было не смешно. Вряд ли даже приезжим захотелось бы
смеяться, увидь они это, а жителям города и подавно. Это уж точно.
Я потому так говорю, что один человек все-таки это видел, и ему совсем
было не смешно. Нет, не поливальщик - поливальная машина как раз тогда доехала
до аэропорта, а оттуда фиг что увидишь.
Один человек, его еще вчера не было в городе. Он пришел только этим
вечером и пошел по длинной и красивой улице, где все ларьки уже были закрыты,
но тем заманчивей сверкали вывески открытых ресторанов!.. А он даже и не
глядел в ту сторону, и не останавливался у распахнутых дверей, из которых
по-приятельски и радушно улыбались честные обветренные лица швейцаров. Не
останавливался он и тогда, когда на улице его там и сям ловили за локоть
хозяйки, достаивающие последние минуты в законной надежде заполучить в
постояльцы какого-нибудь заплутавшего пассажира. Честно говоря, не такая уж
это была и длинная улица, если хочешь поскорее увидеть море, и только море. И
вот, дойдя до конца, так что носки его ботинок уперлись в парапет, этот
человек ничего не увидел. Там, где еще днем была соленая, хоть и грязная вода,
теперь было сухо. Только у самого горизонта что-то влажно блеснуло в красном
свете восходящей луны, блеснуло и пропало - море ушло. Так что можно сказать,
что этот человек немного опоздал.
Так он и сказал, а если не сказал, то подумал. Ветер шелестел чем-то за
парапетом, и человек влез на парапет, затем спустил ноги и прыгнул - здесь, у
берега, было не слишком глубоко. Под ногами у него зашеле-стело тоже. Он
нагнулся и поднял это - это оказалась конфетная бумажка, даже в темноте было
видно, какая она яркая и красочная, хотя, может, в воде она пролежала не один
месяц, - вот какая крепкая бумажка. Человек спрятал ее в карман и,
перебравшись через парапет обратно, поднялся немного вверх по красивой улице и
сел между двумя киосками (утром тут должен был встать суповой ларек). Он
видел, как поливальная машина проехала мимо, поливая улицу, и уносящийся вниз
с потоками воды мусор, и видел огни и слышал звуки музыки, долетающие из
верхних ресторанов. Город жил так, как будто море было рядом, и никто, кроме
человека, сидящего между двумя киосками, не знал еще, что море ушло.
Неизвестно, о чем думал этот человек, просидевший на темной улице в
городе, из которого ушло море, всю ночь, - зато известно, что когда рассвет
окрасил розовым цветы магнолий, он встал. В руке у него была незажженная
сигарета - это последняя, больше у него не осталось сигарет. Он решил, что ему
вовсе незачем ее курить сейчас, а что лучше он ее выкурит, когда дойдет до
моря. Конечно, было бы интересно остаться и подождать еще немного, чтобы
посмотреть, что будут делать жители этого города вместе с приезжими, когда
увидят, что море ушло, - но у того человека не было на это времени. Он так
долго шел пешком, чтобы увидеть море, что успел немного постареть, пока попал
в этот город, и он боялся окончательно состариться прежде чем его догонит -
море, конечно. Он спрятал сигарету в кармашек своей походной куртки, встал и
двинулся опять вниз - туда, где он уже был ночью.
Было теперь совсем светло, и сразу за парапетом начиналась пустыня, и
утренний бриз - просто ветерок - гонял по ней взад-вперед бумажки и пакетики,
весело шуршащие. Моря не было нигде, но человек помнил, в какой стороне он
видел влажный отблеск оранжевой луны. Он перемахнул парапет и двинулся прямо
по конфетным бумажкам. Вдруг у него под ногой что-то хрустнуло, и он услышал: