"Александр Трапезников. Аккорды кукол " - читать интересную книгу автора

кольнуло в сердце: что-то знакомое проявилось в чертах лица металлического
мальчика. Он уже видел его утром - в этом не было никаких сомнений. Та же
улыбка, тот же овал лица. И, что самое удивительное, взгляд. Хотя как можно
всерьез говорить о каком-то взгляде у безжизненного куска железа, пусть
даже и приобретшего форму человеческого тела? И все, все же... Ведь и вещи
умеют смотреть на своего нового хозяина. Старик, мастер и кукла - все трое
улыбались друг другу, как попавшие в одну клинику тяжело больные, ожидающие
операции и не ведающие, что ждет их впереди.
Владислав заворочался, потревожив спящую жену, и та отвернулась,
разметав черные длинные волосы по подушке. Приподнявшись на локте, он стал
всматриваться в её бледное, словно выточенное из мрамора лицо. Галя
унаследовала черты матери, подумал он. Восточная кровь сильнее славянской.
Карина, будто почувствовав его взгляд, тяжело вздохнула, веки её дрогнули.
- Спи, милая, спи, - прошептал Владислав, склонившись ниже, не зная,
как оградить их всех от неведомой опасности, притаившейся в темном углу
комнаты.
Он осторожно отодвинулся, встал, прошел на кухню, где наконец-то
включил свет. Хотелось пить, было душно, хотя из открытого окна доносилась
ночная прохлада. На новом месте все кажется таким неуютным, необжитым,
тревожным, хотя и вселяющим какую-то надежду на счастливые перемены. И тут
же он подумал, что никаких особых перемен ему в общем-то не нужно. Зачем?
Все и так слава богу! Не надо желать слишком многого. Сохранить бы то, что
даровано тебе как величайшая милость, - семью, дом, любимое дело, покой.
Никто не сможет отнять их у него. Разве что смерть.
Он пил холодный, горький, вяжущий чай, искоса поглядывая в
растворенное окно, на улицу, упирающуюся в парк, шумный и веселый днем, а
теперь, во втором часу ночи, похожий на огромного мертвого сенбернара.
"Надо бы купить собаку", - подумал вдруг Владислав. Так, на всякий случай.
Да и Галинка давно просит...
Неожиданно его внимание привлекла странная картина, хотя, если
разобраться, ничего особенного для этого времени не происходило. Просто по
улице пошатываясь брел какой-то пьянчужка, еле волоча ноги и прикладываясь
к каждому фонарному столбу. Путь он держал прямо в парк - под сень
деревьев, видно, облюбовав там место для ночлега. А за ним, на некотором
расстоянии, скользили три короткие тени - эти тоже останавливались возле
столбов, но явно прятались. Все это имело одно объяснение: трое выслеживали
одного, крались за ним, как опытные охотники. Намерения их были ясны.
- Эге-ге! - произнес Владислав, в раздумье почесав кончик носа. - А
игра-то тут нечистая.
И в это время пьянчужка на всю улицу загорланил песню - одну из тех
модных, в которых почти не было слов. Впрочем, он и так сократил их до
минимума, а потом и вовсе внезапно умолк. Владислав понял, почему тени у
"охотников" такие короткие. Это были подростки. Ему показалось, что он даже
узнал одного из них. Позвонить в милицию? Выйти на улицу? Или пойти спать?
Пока он размышлял, пьяный добрался до парка и шагнул в его чрево. Через
пару минут туда же нырнули и его преследователи. "Разберутся сами", -
подумал Владислав, впрочем, без особой уверенности. Подождав ещё некоторое
время и напряженно вслушиваясь в ночную тишину, он закрыл окно, ограждая
свою крепость от внешнего мира.
Эту ночь он спал плохо, что случалось с ним редко. Обычно Владислав