"Джефри Триз. Фиалковый венец." - читать интересную книгу автора

мокрая собака.


Когда Алексид надел новенький белый хитон, украшенный зубчатой
голубой каймой, он услышал, что наверху мать будит служанок. Во дворе
Теон, присмирев, лил воду на руки отца, а Седой Парменон почтительно стоял
рядом с хозяином, держа наготове чистый плащ, который тот наденет поверх
хитона, перед тем как выйти из дому. Мать и старшая сестра Ника (ей было
семнадцать лет) будут, конечно, умываться в гинекее. Вон Сира уже наливает
воду в их кувшины.
Сиру Алексид недолюбливал, хотя смотрель на нее было приятно. "В
доме, где подрастают мальчики, такие хорошенькие рабыни ни к чему", - не
раз загадочно повторяла его мать. Сира важничала и называла себя
приближенной госпожи, потому что носила за ней покупки. Фратта, вторая
служанка, работала гораздо усерднее, но разве можно было показаться на
улице в сопровождении этой косоглазой, неуклюжей, громогласной фракинянки?
Да к тому же она говорила с таким варварским акцентом! Но Алексид любил
ее, как и вся семья.
Теперь он отправился к ней:
- А когда завтрак, Фратта, милая?
- Да некогда мне с завтраками возиться! - Не повернув головы, она
продолжала укладывать припасы в большую корзину. - Вон хлеб. А размочить
его ты и сам сумеешь, а?
- Попробую. - С этими словами Алексид налил в чашу немного вина и
обмакул в него хлебную корку.
В кухню вошел Теон.
- Что в корзинке? - сразу спросил он.
- Увидишь, родненький, когда ее откроют.
Фратта огляделась, схватила несколько яиц и бросила их в корзину.
Теон испуганно вскрикнул.
- Да они же крутые, дурачок, - успокоил его Алексид.
- Я вижу в корзине яблоки и смоквы, - бормотал себе под нос Теон. -
Полагаю, что в ней есть медовые лепешки, потому что вчера их пекли.
Надеюсь, там лежит и колбаса. И уж наверное - сыр. А орехи, Фратта?
- Может, прочка и найдется.
- Вот и хорошо! - Теон одобрительно кивнул. - В театре без орехов
никак нельзя.
- По-твоему, - насмешливо сказал Алексид, - без них нельзя постичь
высокое театральное искусство?
Теон недоуменно замигал, а потом радостно улыбнулся: такие красивые
слова необходимо было запомнить для дальнейшего употребления.
- Ну да, - сказал он. - А как же?
- Что ж, - заметила Фратта, созерцая набитую доверху корзину. - Этого
вам, пожалуй, хватит. Но хоть убейте, никогда не пойму, как вам кусок в
горло лезет, когда вы насмотритесь этих ужасов.
Фратта ни разу в жизни не видела театральных представлений и имела о
них самое превратное понятие. Ей доводилось слышать пересказы отдельных
отрывков из разных трагедий, - конечно, самых жутких. Так, она знала, что
жена Агамемнона убила его в ванной, что Медея прислала царевне отравленный
наряд, чтобы погубить соперницу в день сводьбы, и что Прометей был