"Иван Моисеевич Третьяк. Храбрые сердца однополчан " - читать интересную книгу автора

обострения обстановки в будущем поиске.
Раздумья, мысленный спор с противником порой уводили меня тропой
разведчика очень далеко, как бы отодвигая в сторону, скрывая в тумане все
окружающее.
...Немцы, пожалуй, не ждут от нас такой наглости, чтобы мы сунулись в
разведку в полосе, прилегающей с обеих сторон к железной дороге, - она у них
надежно прикрыта. А мы как раз тут и пойдем. Прямо вдоль насыпи... Их боевое
охранение таращит глаза в темноту, за бруствер, не уделяя особого внимания
собственной траншее. Вот бы и объявиться вдруг по соседству, в траншее... В
случае какого малого шума могут запросить голосом пароль. Надо будет заранее
подслушать, чтобы дать отзыв. И на чистом немецком языке...
Готовилась группа к выходу в поиск долго и основательно. Нами
продумывались и разыгрывались на учебном разведполе способы действий, люди
изучали друг друга, привыкали понимать с полуслова, по прикосновению.
Несколько наших солдат, знавших кое-как немецкий язык, засели за словари.
Темной ночью группа пошла на задание. Провожал нас в последней траншее
начальник штаба 87-го гвардейского стрелкового полка капитан Венедикт
Лазарев. Тогда он, помню, только прибыл в часть после учебы - бравый такой,
подтянутый офицер с кавалерийскими эмблемами в петлицах и со шпорами на
сапогах. С первых дней знакомства я потянулся к нему всем сердцем. О нем,
будущем нашем командире дивизии, речь еще впереди. А в ту ночь мне было
приятно и хорошо оттого, что провожает в разведку именно он. Я внимательно
прислушивался к его напутственным словам:
- Мы тебя надежно прикроем, Иван. На этом участке наш передний край
господствующий, так что и артиллерией поддержим, и пулеметным огнем.
Задержались на мгновение перед бруствером окопа.
- Ну!.. - Венедикт крепко, до боли сжал мне руку.
Мы шли вдоль железнодорожной насыпи в полный рост. Может быть, потому
на нас не обратили внимания со стороны противника, приняв за своих.
Вслед за тем группа затерялась в низинке, словно канула в ночь.
Тишина...
Теперь уж ни единого лишнего звука нельзя было допустить, чтобы не
выдать себя.
Проволочное заграждение немцы увешали консервными банками и разным
хламом. Эта хитрость нам знакома! Разведчики, действуя с ловкостью
фокусников, бесшумно снимали "сигнализацию" из консервных банок, разрезали
ножницами проволоку в нескольких местах. Благополучно было пройдено и
многослойное минное поле. Каждый солдат группы умел работать как сапер, чему
специально обучился во время подготовки к поиску, и теперь находил и
обезвреживал мины, будто нюхом чуял.
Где ползком, где перебежкой двигались дальше вдоль насыпи. Так и вошли
в пустовавшую в этом месте вражескую траншею.
Двукратное пожатие за локоть означало для старшего сержанта Иванова: "Я
иду с пятью разведчиками налево, ты с четырьмя - направо".
По траншее идем, как свои, точно такой деловитой поступью, как немцы,
когда сменяют посты боевого охранения.
- Stadtchen? - окликнули нас парольным словом.
- Dabendorf, - промолвил наш солдат уже известный нам отзыв.
Два немца, спросившие пароль и услышавшие верный отзыв, подпустили нас
вплотную. Оба не успели и пикнуть, как были наповал сражены ножами