"Эльза Триоле. Розы в кредит ("Нейлоновый век" #1) " - читать интересную книгу автора

мертвенно бледна. Учительница, подозревая, что в лачуге разыгралась
какая-нибудь драма от Мари и Пьера Пенье можно было всего ожидать, -
сказала: "Хорошо, я верю, что ты не виновата. Постараемся достать тебе
новые. Продолжим диктант. Что вы на нее уставились, сами-то вы разве никогда
ничего не теряли? Продолжаем..."
Соседка Мартины, маленькая блондинка Сесиль Донзер, дочь парикмахерши,
шепнула ей: "Я тебе дам довоенную тетрадку, замечательную... приходи ко мне
домой после школы". Так началась их дружба - на всю жизнь.

III. Купель современного комфорта

Мадам Донзер, парикмахерша, не сразу позволила своей дочери водиться с
дочерью Мари Венен, хотя Мартина-пропадавшая-в-лесах пришлась ей по душе еще
до войны, когда совсем маленькой явилась в парикмахерскую, чтобы купить мыло
на деньги, вырученные от продажи ландышей. Мадам Донзер подарила ей тогда
кусок фиалкового мыла, которое Мартина долго выбирала: на свои гроши она
никак не могла бы его купить, но ввести мыло в дом Мари Векен показалось
мадам Донзер святым делом. Однако впустить к себе в семью эту большую
девочку... Мадам Донзер была набожной католичкой, доброй женщиной, и в конце
концов она решила, что ее долг- помочь дочери грешницы, несчастной девочке,
такой способной к ученью, стать порядочной женщиной вопреки среде, в которой
она выросла. За свою дочь Сесиль мадам Донзер нечего было опасаться, она
была необыкновенно послушна и правдива. В тот первый вечер мадам Донзер
действительно подарила Мартине великолепную довоенную тетрадь, обещанную ей
Сесилью, и оставила ее ужинать. Мартине было тогда одиннадцать лет.
С тех пор прошло три года, и она стала в доме парикмахерши как бы
приемной дочерью; как-то незаметно Мартина начала звать мадам Донзер мамой
Донзер, и это казалось вполне естественным.
Но пока я вам обо всем этом рассказываю, Мартина все еще стоит у дверей
парикмахерской мадам Донзер. Мать разрешила ей уйти из дому, ожидая, что
придет отец. Мартина постучала в окно, парикмахерша открыла и сказала:
- Входи, дочка.
Впервые переступив порог двухэтажного домика мадам Донзер, Мартина на
целый день потеряла дар речи. Самый сказочный из дворцов "Тысячи и одной
ночи", все ароматы Аравии никому никогда не могли доставить наслаждения,
равного тому, какое испытывала Мартина в домике, пропитанном запахом
шампуня, лосьонов и одеколона. Когда Сесиль начала все чаще и чаще приводить
с собой Мартину, да еще оставляла ее ночевать, мадам Донзер ввела правило:
Мартина, приходя, должна была прежде всего принять ванну. Мадам Донзер
опасалась, как бы Мартина не занесла чего-нибудь из лачуги своей матери,
хотя чистоплотность была, можно сказать, отличительной чертой самой девочки.
Но излишняя предосторожность никогда не помешает, а вдруг кто-нибудь из
клиенток парикмахерши подцепит вошь? Когда Мартина увидела наполненную водой
ванну и Сесиль предложила, чтобы она искупалась, Мартину охватил некий
священный трепет, как если бы ей предстоял обряд крещения. "Современный
комфорт" внезапно предстал перед ней во всем своем величии в виде
водопровода, канализации, электричества. Она так и не смогла привыкнуть к
этому, и всякий раз, когда мама Донзер говорила ей: "Прими ванну..." -
Мартина испытывала волнующее чувство блаженства.
Вот и теперь мама Донзер сказала: