"Эльза Триоле. Розы в кредит ("Нейлоновый век" #1) " - читать интересную книгу автора

Маллуаром и его коровами, пасущимися в лугах, шпалерами яблонь и груш в саду
нотариуса, деревенской бакалейной лавкой, мостовой главной улицы, зеленой
поляной в лесу, которая на самом-то деле - засасывающая трясина. У Даниеля в
деревне жили двоюродные братья, три молодых Донеля, сыновья Марселя Донеля;
Марсель тоже садовод, как и Жорж Донель, но более мелкого масштаба. У всех
молодых Донелей было семейное сходство, хотя отцы их не походили друг на
друга, да, впрочем, и дети не очень похожи на отцов. Несмотря на то, что
молодое поколение во время оккупации недоедало, оно все же выросло крепким:
Донели были среднего роста, но ладно скроены, прочно сколочены, как все, что
строится в деревне, - стены, изгороди... Головы у них совсем круглые, волосы
подстрижены бобриком, что еще сильнее подчеркивало их круглоголовость, лица
у них тоже круглые, веселые, будто Донели всегда готовы прыснуть со смеху,
раздувая ноздри и щурясь. Для Мартины Даниель, сын того Донеля, который
разводил розы, был лучше всех. Он и в самом деле самый складный, с хорошо
развитым торсом на устойчивых ногах; может быть, ему не хватало изящества,
но в добротности телосложения он не уступал никому. Даниель учился в Париже,
где жил у своей сестры Доминики, муж которой имел цветочный магазин на
бульваре Монпарнас. Стойкий деревенский загар Даниеля после первого же года
обучения в Париже побледнел, но во время каникул вновь появился. Однако
война и оккупация все перевернули вверх дном. Так, например, и на каникулах,
и в учебное время Даниель, как бы сросшийся со своим велосипедом -
своеобразный кентавр 1940-1945 годов, - постоянно появлялся в деревне. Он
проезжал в один присест шестьдесят километров от Парижа, да, случалось, и
еще двадцать километров - на ферму к отцу. Для студента у него было слишком
много свободного времени: и летом, и зимой он не слезал с велосипеда!
В такие смутные дни ученье, может быть, тоже шло как попало. Тем более
что Доминике - цветочнице, сестре Даниеля - надо же было чем-то питаться,
как и самому Даниелю, и мужу Доминики, и их сынишке; вот Даниель и ездил за
съестными припасами. Но в 1944 году немцы остановили его на дороге, чтобы
проверить документы, и нашли в корзинке, привязанной к багажнику велосипеда,
под маслом и яйцами, подозрительные предметы: типографскую краску и не
бывшие еще в употреблении штемпельные подушечки. Мэр большого селения
неподалеку от деревни Мартины, где хорошее купание на озере, но куда никто
больше не ходил, потому что немцы частенько наезжали туда с женщинами,
потерявшими стыд и совесть, так вот мэр этого селения тщетно уверял, что
именно он поручил Даниелю привезти означенные предметы для нужд мэрии.
Даниеля отправили в Френ*, и не приди вовремя освобождение...
Восемнадцатилетний силач Даниель, полный неистощимого веселья, был
приговорен к смертной казни. Он чуть было не превратился в юного мученика,
но, счастью, остался просто героем.
______________
* Тюрьма близ Парижа.

А его двоюродные братья, еще слишком молодые, чтобы сотрудничать с
немцами, ходили с ними купаться на озеро: уж очень они любили купание!
Старший же любил и самих победителей, не стесняясь, открыто об этом говорил,
за что его и покарала судьба: внезапно он стал сохнуть, грудь у него
ввалилась, он согнулся, как старик, - подумайте, в двадцать лет! Он потерял
какое бы то ни было сходство с Даниелем и братьями и начал смахивать на
отца. В деревне говорили, что он подцепил хворь, купаясь в озере с немцами.