"Эльза Триоле. Луна-парк" - читать интересную книгу автораВозвратившись домой, едва открыл дверцу машины: так у меня окоченели руки.
Боже, как было холодно! И потом не мог согреться. Даже у раскаленного радиатора. Сейчас семь часов утра. Начинается день, работа. Сегодня будет нагрузка, как в сильный шторм. Но письмо, что я обещал, допишу. Получите завтра утром. Бланш! Случилось вот что: я спрыгнул с самолета. Когда чувство высоты было утрачено, когда Париж серым планом слился с окружающими его полями, я вышел из кабины, открыл люк и прыгнул вниз. Вам это знакомо. Лечу,дыхания пет. Вероятно, мое сердце остановилось. Где ему - все равно ему не поспеть. С облаков падать не страшно, Бланш. С крыши страшнее - убиться можно. Падать с облаков слишком высоко для чего бы то ни было. Удивляет аномалия: при таком падении воздух должен обжигать. А мне холодно. Даже озноб. Как происходит это в действительности, без метафор? Единственное, чего я хочу, - это упасть головой на Кэ-о-Флер. Остальное все равно. Пусть все устраивается как знает... Только одно: головой на камни Кэ-о-Флер. Впрочем, это сентиментальность. Бла-а-а-а-а-нш! Б. Что-то произошло между этими двумя письмами, помеченными одним и тем же числом. Видимо, Б. утром отправил письмо, аккуратно напечатанное на машинке. А вечером он виделся с Бланш и между ними что-то произошло... Тогда он сказал ей, что напишет... Эти большие страницы, надо полагать, и есть то следующей ночью... В письме чувствовалось что-то надуманное, слишком литературное, даже была попытка придать ему соответствующее оформление особым расположением строк. 12 - 13 марта. ПИСЬМО К БЛАНШ совершенно серьезно и не в метафорическом плане. Какой денек выдался сегодня, Бланш! Получил сообщение, что в море потерпел аварию один из наших пароходов. Человеческих жертв нет, но материальные убытки весьма значительные. Вместе с тем нам удалась операция, которая принесет Франции около полумиллиарда. Даже Ваш друг Пьер Лабур-гад, невозмутимо наблюдающий за событиями и рассказывающий о них читателю, и тот бы, пожалуй, удивился. Такие деньки выпадают редко, и в смысле потерь и в смысле удач. Устал. Одиннадцать часов. Но письмо к Вам должно быть написано сегодня, и оно, ненаписанное, меня тяготит. Сажусь за машинку с чувством, почти похожим на страх. Пугает трудность задачи и скромность моих возможностей.Слишком перед Вами беспомощен. Лишен всех прав состояния и почти уже сослан, хотя вынесение приговора мне удалось отсрочить на двадцать четыре часа. Вам угодно даровать мне милость - разрешить писать. Милостью я воспользуюсь. Рассчитываю при этом не столько на свои силы и умение, сколько |
|
|